Разговор о Центробанке, который нарушает закон и уничтожает экономику России

Беседа с Валентином Катасоновым 25 декабря 2014. Ответы на вопросы по экономике и человеческому обществу.
Разговор о Центробанке, который нарушает закон и уничтожает экономику России, манёврах Путина по удержанию рубля, лишних людях капитализма, причинах экономических кризисов, финансовой плетке для России, разнице между трудом и работой, отсутствии экономического планирования в России, дармоедах во власти и разделении людей на человеков и тунеядцев.

Собеседники:

Валентин Катасонов –доктор экономических наук, профессор, преподаватель МГИМО

Артём Войтенков –Познавательное ТВ

Артём Войтенков: Валентин Юрьевич, всех волнует курс рубля, экономическое положение России. Я стал, чуть ли не ежедневно заходить на сайт Центробанка, и смотреть валютные интервенции. От них, сколько денег он выбросит на валютную биржу, зависит курс рубля и курс доллара. Так вот, заметил очень интересную штуку. Перед выступлением Путина, которое было 18-го декабря 2014-го года, Центробанк выкинул огромные суммы, просто два миллиарда с лишним в один день, два миллиарда с лишним в другой. До этого по полмиллиарда, где-то, двести миллионов выбрасывал. Потом он перестал это делать, поддерживать курс рубля, на несколько дней. И потом девятнадцатого и двадцать второго он выкинул почти по полмиллиарда. Но, что самое интересное, он их взял не из своих запасов, а из средств суверенных фондов.

И ещё другое, интересное. То, что раньше, на сайте Центробанка у него было в колонке написано «Средства Центробанка» и «Средства суверенных валютных фондов». Сейчас, буквально несколько дней назад эту колонку поменяли. Она теперь называется «Объёмы (деньги) Федерального казначейства». Я утром зашёл, были одни слова, а в обед захожу — там уже другие слова.

Валентин Катасонов: Вы чаще меня стали заходить на сайт Центрального Банка. Спасибо за информацию. Видимо такое переименование связано с тем, что, конечно, вы правы, средства суверенных фондов, они являются сугубо целевыми, и есть определённые инструкции, которые определяют как, и на какие цели они могут использоваться. Видимо, даже на эту часть финансовой жизни сегодня распространяется эта норма – «жизнь по понятиям».

Надо, конечно, разбираться дополнительно, но, действительно, министр финансов Силуанов сказал, где-то это было дней десять назад, о том, что у Минфина есть некоторые излишки валюты, и он готов пожертвовать этими излишками валюты для того, чтобы купировать падение курса рубля. Что это за излишки валюты — это надо, конечно, разбираться. Я сразу подумал, что это, конечно, средства суверенных фондов, потому что, остатки валюты, которые находятся за пределами суверенных фондов, это, как правило, тоже очень целевые деньги, и говорить, что это некие избытки, излишки… Сами понимаете, что сейчас уже никто особенно не обращает внимание ни на конституцию, ни на федеральные законы. Вот, будем так говорить — политическая целесообразность.

И вы совершенно правильно обратили внимание на то, что перед выступлением Путина перед тележурналистами, была проведена очередная валютная интервенция, для того, чтобы как-то поднять рейтинг нашего президента. И по любому политическому событию теперь, Центральный Банк будет проводить валютные интервенции. Вот вам полное сращивание Центрального Банка с политической властью. Это же не правильно, это антиконституционно. Основная цель Центрального Банка заключается в том, чтобы поддерживать устойчивость национальной денежной единицы, а не поддерживать какие-то политические рейтинги.

Артём Войтенков: Но он же её не поддерживает, денежную единицу.

Валентин Катасонов: О том и речь. Поэтому, я продолжаю повторять, что, по крайней мере, статья «халатность», должна быть применена к председателю Центрального Банка. Это как минимум. А может быть, там требуются какие-то другие статьи, статьи уголовного кодекса. Далеко за примерами ходить не надо. В соседней Украине возбуждено дело в отношении председателя Национального Банка Украины, Валерии Гонтаревой, потому что, там примерно такая же ситуация. Там гривна провалилась в два раза, и там не просто халатность, а там подозрение в том, что Гонтарева, она соучастница некой такой валютно-спекулятивной схемы.

Артём Войтенков: На Украине это отдельный разговор. Там же война идёт.

Валентин Катасонов: Я понимаю. Но, тем не менее, Гонтарева пробыла на посту председателя Банка Украины всего полгода. И уже за полгода гривна упала в два раза. Я не знаю, может быть, конечно, Гонтарева просто оказала содействие спекулянтам, а может быть, она является каким-то закамуфлированным бенефициаром всех этих спекулятивных операций. Это, конечно, нам сейчас невозможно как-то однозначно сказать, для этого есть следственный комитет. Я думаю, что и у нас в принципе должно было быть дано задание следственному комитету разобраться во всех тонкостях этой истории.

Артём Войтенков: Скорее всего, она здесь председатель, напоминающий Кириенко, когда у нас был кризис. Когда Черномырдин ушёл, поставили этого мальчика, на него всё свалили, сказали, это он нам всё устроил. Хотя, подготавливали планомерно, и намеренно.

 

Валентин Катасонов: Если тот знаменитый фонд, он после каждой такой истории сидел, то здесь даже никто и не сидит. И опять занимают какие-то достаточно высокие должности.

Артём Войтенков: А если вернуться к нашему Центробанку Суверенными фондами, ими кто управляет? Казначейство?

Валентин Катасонов: Суверенными фондами управляет, конечно, Министерство финансов. Но, дело в том, что суверенные фонды, они сформированы из валютных ресурсов. Минфин напрямую не имеет достаточных компетенций выходить на валютные рынки, поэтому, он это делает через Центральный Банк. Центральный Банк по специальному договору между Минфином, и ЦБ выполняет функции управляющего той частью валютных резервов, которая приходятся на суверенные фонды — это примерно пятьдесят на пятьдесят. Я так округленно говорю.

— Пятьдесят процентов наших международных резервов — это Центробанковские деньги.

— А пятьдесят — это средства суверенных фондов.

Центробанковские деньги имеют одно назначение, суверенные фонды имеют совершенно иное назначение. Смешивать их нельзя.

Артём Войтенков: Их нельзя тратить на поддержание курса рубля.

Валентин Катасонов: Нет, конечно.

Артём Войтенков: А он тратит. А, вот поэтому они изменили название с Суверенных фондов на деньги Казначейства Министерства финансов.

Валентин Катасонов: В принципе, в положении о Министерстве финансов нет такой позиции, что Министерство финансов поддерживает курс рубля. У него другие функции.

Артём Войтенков: Точно, и поэтому они и переименовали вот эту графу. Хитрые такие — всё просто на глазах.

Валентин Катасонов: Я и говорю, жизнь по понятиям идёт.

Артём Войтенков: А вот то, что доллар рос, рубль падал резко, а потом вдруг сейчас всё поменялось, доллар стал сам падать, рубль, говорят, стал укрепляться. Но это вот с чем связано? Только с выступлением Путина? И после этого Центробанк тоже немножко…

Валентин Катасонов: Вы знаете,

— Во-первых, всё-таки какие-то интервенции идут, вы сами об этом сказали.

— Во-вторых, президент Российской Федерации, он это не скрывает, проводит консультации с нашими олигархами, в режиме уговора. Чтобы, ребята воздерживались от слишком больших закупок валюты, и наоборот, чтобы они увеличивали предложение рублей на рынке.

Так что, может быть, такие душеспасительные беседы, они создали какой-то эффект. Но это эффект временный. Вообще, это беспрецедентно, чтобы президент страны управлял курсом рубля, выполняя фактически функции руководителя Центрального Банка. И причём, управлял таким своеобразным образом, проводя неформальные консультации с экспортёрами, то есть, с теми, кто получает основную часть валютной выручки. Я бы ему тогда порекомендовал ещё проводить такие же душеспасительные беседы с потенциальными экспортёрами капитала, чтобы они не бежали из России. Потому что, бегство капитала из России означает повышенный спрос на иностранную валюту.

Артём Войтенков: То есть, они переводят рубли в доллары.

Валентин Катасонов: Они переводят рубли, да. Поэтому, я не знаю, конечно, может президент этим заниматься. Но, мне кажется, что и двадцати четырёх часов в сутки будет мало для того, чтобы выполнять вот эту сложную, неблагодарную работу.

Артём Войтенков: А он по-сталински.

Валентин Катасонов: Я уж не знаю, как по-сталински, Сталин говорил один раз. Но здесь, я так понимаю, консультации проводятся периодически.

Артём Войтенков: Пока видимо так, потом будет по-другому. То есть, это просто связано с Новым годом, может быть, или ещё с чем-то. Почему Центробанк сначала не поддерживал рубль, он его просто бросил, и всё? Причём, заранее сказал: «Мы его бросаем». И бросил. А потом, вдруг почему-то стал его так немножко поддерживать сейчас.

Валентин Катасонов: Я не знаю, почему это было сделано. Может быть, действительно, Центральный Банк выполняет вот эту функцию пятой колонны. То есть, безусловно, что это очень серьёзный удар по нашей экономике. Удар даже более мощный, чем все экономические санкции вместе взятые. Это одна из версий. Я думаю, что следственному комитету надо было проверить эту версию. Кстати, не я автор этой версии — многие эксперты её озвучивают.

А другая версия более приземлённая — что это некая грандиозная спекулятивная операция, спланированная с участием некоторых чиновников Центрального Банка. Поэтому они и озвучили, что они отпускают рубль в свободное плавание ещё где-то в августе. А потом они ещё сказали, что мы прекращаем интервенции. Для спекулянтов это ценнейшая информация. То есть, любой руководитель Центробанка нашей страны, другой ли страны, скажет, что это недопустимая служебная халатность.

Артём Войтенков: Да это не халатность, это просто преступление.

Валентин Катасонов: Я уж не знаю, какие там слова подобрать. Юристы должны подобрать нужные статьи.

Артём Войтенков: То есть, во-первых, можно на разнице курса поиграть. А во-вторых, можно купить здесь дешевле за доллары. Здесь можно скупить уже что-то дешевле, получается.

Валентин Катасонов: Просто взять на неделю какой-нибудь кредит по операции РЕПО, той же самой. Операция РЕПО — любимая операция Центрального Банка. Недели достаточно, если ты знаешь, что планируется, грубо говоря, обвал рубля. Безусловно, что обвал рубля может сделать Центральный Банк. И ты же берёшь у Центрального Банка эти деньги на неделю. Естественно, что, даже если ставка ключевая будет двадцать пять процентов, ты всё равно будешь в плюсе.

Я никогда не занимался валютными спекуляциями, но у меня есть ребята, которые в прошлом имели богатый опыт в этой области. Они говорят, только ленивый не сделал бы на этом деньги. Так что, к сожалению, вот такие версии. Кстати, я не исключаю, что первая версия не исключает вторую, а вторая не исключает первую. Потому что, спекулянты иногда выполняют роль таких полезных идиотов для того, чтобы решать какие-то задачи геополитического характера, которые ставятся в рамках холодной войны.

Артём Войтенков: То есть, они просто работают на кого-то, вроде как на себя.

Валентин Катасонов: Да, они может быть, даже не подозревают, что решают какую-то крупную геополитическую задачу.

Мне хотелось бы всё-таки два вступительных слова сказать. Потому что, мы с вами начинаем ответы и вопросы. Вопросы и ответы, это, я так понимаю, группа людей, которые следят постоянно за сайтом Русского экономического общества. И вот мои помощники сказали, что вопросы стали поступать ещё с середины этого года, и я просто, пользуясь случаем, хотел, во-первых, попросить извинения, что мы дотянули до конца года. Во-вторых, мне хотелось бы отметить, я прочитал многие вопросы, они свидетельствуют о том, что аудитория очень разномастная, очень пёстрая. Тут от вопросов о валютном курсе рубля, и кончая какой-то метафизикой, и вопросами религии. Поэтому, с одной стороны, это хорошо. С другой стороны, как бы я понимаю, что работать с такой аудиторией очень непросто. Потому что спектр интересов, спектр даже жизненных ценностей, спектр базового образования и мировоззрения очень разный. Это может быть даже и хорошо, но, благодаря такой обратной связи, я начинаю чувствовать аудиторию.

Артём Войтенков: Вопрос от Александра Цицарева.

Современные технологии вытесняют людей во многих сферах деятельности. 3Д-принтеры смогут заменить рабочих, умные автомобили водителей, системы переводов могут заменить переводчиков. В общем, автоматизация постепенно вытесняет людей. А куда людям-то деваться? Что им делать, и как, оставить их всех без работы и только посадить на социальные пособия? Это приводит просто к скатыванию вниз. То есть, человек вообще становится бездельником, тунеядцем, голова ничем не занята. Занимать их натуральным хозяйством — тоже как-то странно. Куда мы идём? К чему это приведёт? Как с этим бороться, как это решать?

Валентин Катасонов: То, о чём говорит наш слушатель, читатель, это действительно серьёзнейшая проблема той социально-экономической модели, которую мы называем капитализмом. То есть, это проблема лишних людей. И многие обращали внимание на эту тенденцию. Конечно, в девятнадцатом веке она не столь была заметна, поскольку производительность труда ещё не была настолько высокой, как сегодня, в двадцать первом веке. Поэтому, конечно, проблема избыточного населения всегда существовала, но сегодня в разряд избыточного населения попадает, как минимум, половина населения Земли.

Если мы берём такие страны, как Испания, Италия, Португалия, то даже согласно официальной статистике, сорок процентов молодёжи являются безработными. Эта модель, она не просто является несправедливой, она является, будем так говорить, моделью каннибализма, потому что, это лишние люди, которые должны просто уйти из жизни. Просто хозяева денег, те люди, которые создали эту модель, те люди, которые управляют этой системой, они просто здесь расходятся в своих мнениях, как это лучше сделать.

Артём Войтенков: То есть, через войну, или через…

Валентин Катасонов: Через войну, или через ГМО, или я не знаю, через пепси-колу, или через наркотики. На самом деле, используется и то, и другое и третье. Это не является неизбежным следствием экономического и технического прогресса. Это есть следствие вот этой самой модели, которая делает человека лишним. А в основе этой модели лежит определённое духовно-религиозное сознание, и устройство общества. То есть, это вот та цивилизация, которая выбрала именно Мамону. Вы помните слова Спасителя: «Не можете служить Богу и Мамоне». Потому что Мамона, это представитель инфернального мира, это представитель мира падших духов. И если мы будем опять вспоминать Евангелие, в восьмой главе Евангелия от Иоанна сказано о том, что «отец ваш дьявол, он лжец и убийца». Если мы будем сегодня смотреть через призму этих слов на современный мир, мы увидим, что сплошная ложь, люди начинают верить этой лжи, и кончается это сначала убийством, а потом самоубийством. Гениальные слова. Понимаете, в священном писании ни одного слова нельзя ни убавить, ни прибавить. И я понимаю, что здесь я уже апеллирую к той части аудитории, которая, прежде всего, интересуется метафизическими вопросами. И они правильно совершенно проявляют свой интерес к первопричинам этих наших сегодняшних проблем. Потому что, если мы будем зелёнкой мазать прыщики, не понимая внутренней болезни, не понимая её первопричины, мы в лучшем случае, будем просто имитировать некое лечение, некое решение проблем.

И по большому-то счёту, альтернативой вот этой каннибалистской модели является именно христианство. Вот, я бы так коротко ответил. Именно поэтому, Русское экономическое общество имени Сергея Фёдоровича Шарапова, оно, не стесняясь, провозглашает, что это осмысление экономики через призму православия. Может, кто-то пытается осмыслить экономику, как-то иначе. Но мы, собственно, не возражаем против того, чтобы кто-то осмысливал иначе. Но, мы, в данном случае, говорим именно с позиции нашей идеологии — идеологии Русского экономического общества имени Шарапова.

Артём Войтенков: То есть, смысл в том, что, если людей сажать на социальные пособия, это далеко не выход. Это та зелёнка, которая…

Валентин Катасонов: Да, совершенно верно, это зелёнка. Для человека труд — это первая жизненная необходимость. Это не просто некая обязанность, некое такое тягло, это именно потребность. Если человек не трудится, он вырождается. Вы знаете, я в Америке много раз бывал, и сейчас не знаю уже, конечно, давно не бывал, — там многие, особенно представители чёрного и цветного населения, живут на велфере (Welfare).

Артём Войтенков: А сейчас ещё больше.

Валентин Катасонов: Может быть. Причём, я сталкивался с представителями вот этой части общества, которые уже во втором, и даже в третьем поколении не работали. Честно говоря, страшновато стало. Я уже тогда, в начале девяностых подумал: «Не дай Бог, если мы перейдём к такому же обществу социального обеспечения». То есть, это уже теряется образ и подобие человека. Это очень важная духовная категория — труд. Это не только экономическая категория. А у нас отношение к труду, знаете, почему такое? Потому что, у нас это не труд, это работа. А работать может и машина. Работа, это уже подневольная форма труда, это отрицание самого труда.

Артём Войтенков: То есть, труд отличается от работы, что труд делается в удовольствие…

Валентин Катасонов: Не то, что в удовольствие, это может быть даже и какое-то самопожертвование, это осмысленная деятельность. Когда ты не трудишься, а работаешь, ты превращаешься в машину. И даже Маркс в «Капитале» (нем. Das Kapital) говорил о том, что человек именно работает, а не трудится, и он становится придатком машины. Это страшно. То ли он придаток машины, то ли он идеальное биологическое существо-биоробот. Но ни то, ни другое меня лично не устраивает, да и вас, думаю, тоже.

Артём Войтенков: Ну да. А как быть с людьми, которые у нас же сейчас, да не сейчас, давно, говорят: «Смотрите, как в Европе хорошо. Там можно жить на социальном пособии». Я знаю людей, которые едут в Германию, получают там гражданство, или вид на жительство. Живут. Специально туда едут, чтобы жить там на социальном пособии, и ничего не делать. Представляете, есть такие люди, есть большое количество людей у нас в России, которые смотрят на всё это и говорят: «Смотрите, как хорошо живёт Европа. Ничего не делаешь, получаешь социальное пособие, тебе на всё хватает, замечательно».

Валентин Катасонов: Один мой друг, профессор, кстати говоря, он совершенно правильно говорит: «Человек, это такая скотина, которая всё время стремится вниз. Просто, какой-то человек понимает, что он скотина, и поэтому, он делает всё возможное, чтобы всё-таки не катиться вниз, а другой этого не понимает».

И в этом смысле весь мир разделён на две части. Поэтому, я предлагаю, всё-таки, человеку задуматься, и определить, к какой части общества он принадлежит.

Артём Войтенков: В хлев, или в дом?

Валентин Катасонов: Да.

Артём Войтенков: Хорошо. Второй вопрос от Арсена Генералова. К каким последствиям могут привести санкции против России? Сможет ли Россия безболезненно выдержать этот удар?» Наверное, я немножко поясню:

— Это, во-первых, обрезание кредитов на Западе, то, что наши предприятия не смогут перекредитовываться там.

— Это понижение цен на нефть.

— И это вот, внутреннее поведение Центробанка, который валит рубль.

Наверное, основные, да?

Валентин Катасонов: Кстати, в продолжение нашего предыдущего вопроса по поводу человека и труда, как бремени, или как жизненной потребности. Дело в том, что даже классик марксизма Маркс сказал: «Заслуживает сожаления тот народ, которого природа ведёт на своих помочах». В этом смысле нефть, природные богатства, они могут развращать человека в том случае, если человек не чувствует, что он может превратиться в скотину. Именно как раз он относится к этим природным богатствам, как к некоему дару, как к некоему чуду, который он не понимает смысла этого чуда. Потому что, это чудо дано для того, чтобы он выполнил свою какую-то высшую миссию. А если он думает о том, как трансформировать вот этот божий дар в некое корыто с очень вкусным пойлом, ну извините, это опять вариант именно той самой скотины, которая даже не осознаёт то, ради чего она появилась на белый свет. Я так немножко жёстко говорю.

Артём Войтенков: Да, но с другой стороны правильно. Получается, что это с одной стороны вроде для нас плохо, что нас начинают так обрубать от Запада. А с другой стороны — это даже и хорошо, получается?

Валентин Катасонов: Понимаете, ведь нам так кажется, что мы сами с усами. Что всё, что мы здесь делаем, хорошего, плохого, — это всё наши заслуги, или наши недостатки.

Бог создал мир, Бог создал человека, как высшее творение этого мира. И, безусловно, что Бог имеет определённый замысел о своём творении, о мире, о человеке. И если человек отклоняется сильно, как добрый родитель наказывает своего ребёнка, так и творец тоже наказывает. Вот это промысел Божий. То есть, Бог не просто создал мир, а он продолжает управлять этим миром, не посягая при этом на свободу человека. Заметьте, не посягая.

Каждый человек выбирает:

— Корыто, или небо, предположим.

— Грех, или будем так говорить, какое-то благодеяние.

— Свет, или тьма.

И так далее. Так устроен мир. И в этом смысле, человеку Бог просто помогает.

Что такое кризис в переводе с греческого? Николай Сербский говорил, вы чаще задумывайтесь о смысле слов: «Кризис, это суд божий». Это не просто какое-то экономическое явление. Это не просто разбалансировка экономики, спроса и предложения, или увеличение предложения рублей по отношению к иностранной валюте. Это всё поверхностно. И вот, если мы начнём понимать, что это действительно, суд божий, и мы тогда начнём выяснять, а за что же? Потому что, первопричина всех кризисов, она духовная. Вот если так проводить эту аналогию.

Господь, он как бы пытается нас от этого корыта немножко оторвать.

Артём Войтенков: От западного?

Валентин Катасонов: Вот, понимаете, от этого материализма, от этой Мамоны. И не надо думать, что обязательно те люди, у которых есть реальное корыто, это и есть те самые люди, которые являются некой такой скотиной. Если человек даже ничего не имеет, но мысленно он думает, что вот я получу миллион, вот я тогда приобрету своё корыто, и так далее, и так далее. Понимаете, ведь Бог-то в первую очередь смотрит даже не по поступкам, а по помыслам.

А вот какие у нас помыслы? Мы иногда не знаем, какие помыслы у наших даже ближних. Иногда даже свои помыслы не можем правильно зафиксировать. А Бог всё это видит, и поэтому, некоторые люди малоимущие, и даже нищие говорят: «А меня-то за что наказывать?» Он нищий, но, тем не менее, он может мечтать именно об этом. То есть, он мысленно поклоняется именно Мамоне. Это тонкие духовные вещи, понимаете? Поэтому, мне крайне сложно объяснять какие-то вещи на языке материалистов. Потому что, я не материалист. Я понимаю, что все причины, первопричины, они имеют духовный характер. Я вынужден иногда прибегать к этому языку, но повторяю, что это именно зелёнка и прыщики.

Артём Войтенков: Да, но если мы вернёмся на нашу Землю, получается, что сейчас идёт экономическая война, и по нам стреляют из всех калибров, из каких только можно. Нас совсем развалят, или мы выдержим? А если мы выдержим, то, каким образом? Через мобилизационную экономику?

Валентин Катасонов: Понимаете, я очень просто буду говорить. Всё-таки, Бог создал этот мир и человека, имея какой-то свой замысел. Замысел заключается в том, чтобы действительно человек пополнил ангельский мир. Вы же знаете, с чего начиналась вообще наша человеческая катастрофа. Или это ещё предчеловеческая история, когда Денница увлёк за собой в этот самый инфернальный мир, в эту инфернальную пропасть треть ангелов падших. Это бесы. Очень хорошо, кстати, Фёдор Михайлович Достоевский всё это описал, не используя специальной богословской терминологии в своём романе «Бесы».

Если люди превращаются, действительно, в скотину, и они даже не задумываются о смысле своего земного существования, то тогда вот этот земной проект для Творца, он становится бессмысленным. Занавес опускается. Этот занавес, он хорошо описан в виде апокалипсиса. Это вот тот самый замысел. Потому что, просто создавать человека ради того, чтобы какая-то плесень покрывала Земной шар.

Артём Войтенков: Хорошо про человечество.

Валентин Катасонов: Но это именно так, если, действительно, человечество будет только мечтать о корыте. Ещё раз повторяю, что настолько тонко Творец действует в отношении человека, что если человек отрывается от этой своей мечты о корыте, он тогда всё получает. Парадокс заключается в этом. Понимаете, всё христианство, оно парадоксально. Оно парадоксально с точки зрения материалистов.

А вот если человек думает только о хлебе, а больше ни о чём не думает, он получит всё с точностью до наоборот. В этом весь парадокс. Это не я сказал, это сказали святые отцы. Две тысячи лет, опытным путём. Не кабинетные исследования, а люди, которые всё это в своей жизни испытали.

Артём Войтенков: Но без хлеба тоже не проживёшь. Те же самые монастыри, они имели большие хозяйства, и свои земли, между прочим, в царской России.

Валентин Катасонов: Взять хотя бы Оптину пустынь. Вы бывали в Оптиной пустыни?

Артём Войтенков: Да.

Валентин Катасонов: Оптина пустынь это намоленное место. До революции там всё цвело, всё плодоносило. После этого наступила мерзость запустения в советское время. Вот люди, которые там жили, они просто говорят: «Да ничего не растёт. Даже яблоки, элементарно не вызревают». И вот, только сейчас, когда восстанавливается Оптина пустынь молитвами монахов, там и природа расцветает. А вы что думаете, что никакой связи между человеком, и состоянием окружающей природной среды нет?

Артём Войтенков: Есть. Я это заметил давно.

Валентин Катасонов: Ещё какая, есть. Это тема особого разговора. Это вот та самая метафизика, и я призываю, чтобы мы внимательнее относились к этой связи.

Артём Войтенков: Да, но мы уже получается, далеко ушли.

Валентин Катасонов: Как далеко? Природа, она действительно является источником нашего пропитания. И в этом смысле, природа может давать нам богатые дары, а может превратиться в бесплодную пустыню. Вещи такие, очень тонкие. Это же тоже экономика. Но мы просто эти вещи не обсуждаем.

Артём Войтенков: Ну, да, они вынесены за рамки экономики.

Валентин Катасонов: Они вынесены за рамки. Особенно сегодня, когда всем экономическим образованием управляет, рулит Вашингтонский обком партии. Вы же сами понимаете, это представители инфернального мира.

Артём Войтенков: Ну, да. Получается, нынешнее положение России, это как бы плётка для людей, что вот…

Валентин Катасонов: В каком-то смысле, да, бич божий, можно и так сказать, да.

Артём Войтенков: А что же тогда, сесть и молиться? Или всё-таки надо что-то делать?

Валентин Катасонов: Вы понимаете, если вы почувствуете присутствие Бога, и почувствуете этот замысел, понимаете, даже труд, это уже молитва, по большому счёту.

Артём Войтенков: Если все, вся страна сядет, и будет дружно молиться, может, что-то произойдёт. Но кто-то же должен что-то делать? Землю пахать.

Валентин Катасонов: Молиться тоже можно по-разному, понимаете? Крестьянин, например, пахал и молился.

Артём Войтенков: Это уже другой вопрос. Он пахал…

Валентин Катасонов: Другой вопрос. Так что, вы знаете, молитва — это тяжёлый труд. Монахи говорили, что иногда пахать-то, оно легче, чем молиться. Но это особая тема. Тема молитвы, настоящей молитвы — это очень серьёзный труд. Я просто не хотел бы сейчас эту тему затрагивать. Потому что, настоящая молитва, она ведь вызывает достаточно серьёзную реакцию со стороны представителей инфернального мира. Это очень серьёзные такие нападки на человека начинаются. Это настоящая битва. Это вам не экономическая, или холодная война. Это гораздо более опасная, и более тяжёлая война. Но это уже на индивидуальном уровне.

Артём Войтенков: Хорошо, давайте дальше по вопросам пойдём. Вопрос от Маргариты Старовойтовой. Она просит вас поднять вопрос о том, что сегодня происходит с формированием министерства, недавно созданного в России, которое будет осуществлять планирование экономики страны. Не так давно в СМИ появилась эта новость. Но, на этом всё и закончилось.

Валентин Катасонов: Я уж не знаю, о какой новости тут говорит Маргарита. У нас с 92-го года существует Министерство экономического развития. Там немножко менялось название, но, всё-таки, экономика всегда присутствовала в названии этого министерства. Сейчас этим министерством, как вы знаете, управляет Улюкаев. И я периодически соприкасался с работой этого министерства по своей работе. И даже мне приходилось читать положение об этом министерстве. Могу сказать, что во всех версиях положения о Министерстве экономики, экономического развития, всегда содержалось положение о том, что оно занимаетсяпланированием развития экономики страны.

Артём Войтенков: На сколько лет?

Валентин Катасонов: Там, насколько мне память не изменяет, говорилось о текущем и среднесрочном планировании.

Артём Войтенков: А это сколько?

Валентин Катасонов: Понимаете, в советское время среднесрочное планирование считалось пятилетним периодом. Сейчас, вы знаете, бюджет разрабатывается на трёхлетней основе — это считается среднесрочное планирование. Скажем, основные направления единой государственной денежной кредитной политики тоже на три года разрабатываются. Но это не планирование. Это профанация планирования.

Артём Войтенков: А пять лет, это очень мало. Это вообще ничего.

Валентин Катасонов: Это среднесрочное. Ещё долгосрочное есть. Долгосрочного у нас вообще нет, как такового. А среднесрочное — это фактически не планирование, а прогнозирование. Его иногда так стыдливо называют – индикативное планирование. То есть, люди даже как-то перестали понимать смысл планирования. Всё-таки, планирование, это не прогноз.

А у нас даже в документах Министерства экономического развития есть путаница.

— То они говорят, прогнозные ориентировки.

— То они говорят прогнозные оценки.

— То они говорят индикативный план.

У них это почти как синонимы. А на самом-то деле, конечно, речь идёт о том, что они просто прогнозируют. Они берут несколько сценариев. В основу сценариев закладывается, прежде всего, такой базовый показатель, как цена на нефть на мировом рынке. И вот, они просто занимаются гаданием на кофейной гуще. Это не планирование.

Планирование было в советское время. Причём, в наиболее совершенной форме, планирование существовало в период, так называемой, сталинской экономики: это с конца двадцатых годов, и примерно до середины, или до конца пятидесятых годов, где-то 25-30 лет. Это было действительно планирование, которое было не индикативным, а императивным, или директивным. Директивным, то есть, обязательным.

Причём, это планирование было, как в разрезе отраслевом, так и в разрезе региональном.

— Планирование основывалось, в том числе, на использовании межотраслевых балансов.

— Планирование включало систему показателей: стоимостных и натуральных.

Это целая наука, конечно, в кавычках, наука. Будем так говорить, это некое искусство, которое предполагает действительно наличие определённого опыта. А те люди, которые сегодня работают в Министерстве экономического развития, они не работали ни одного дня даже в Госплане, предположим. Поэтому, они даже, видимо не читали тех книжек о планировании, которые выходили в советское время. Я могу долго говорить про планирование, но я совсем коротенечко. Поэтому, конечно, для начала этим людям надо бы разобраться, что такое планирование.

Артём Войтенков: Да, но получается, что долгосрочного планирования у нас в стране нет экономического?

Валентин Катасонов: Долгосрочного планирования у нас нет, безусловно. В принципе, это могли бы быть долгосрочные целевые программы.

Артём Войтенков: Но их нет.

Валентин Катасонов: Их нет. Там есть что-то такое, но я даже уже не помню, как это называется, что-то такое до 2020-го года. Я открыл, но, вы знаете, настолько безграмотный документ. Видимо те, которые писали этот документ, они рассчитывали, что никто его открывать не будет. Я его один раз открыл, и у меня на полях там сплошные вопросительные и восклицательные знаки. Просто, действительно была мысль в тот момент где-то написать свои комментарии, опубликовать, и сказать: «Ну как это так?» Потому что, у нас даже первые лица ссылаются на этот документ. Я сейчас не помню титула этого документа, но это некие такие прожекты на 2020-ый год. Именно прожекты.

Артём Войтенков: То есть, получается — в нашей стране есть только краткосрочное, и среднесрочное планирование на пять лет.

Валентин Катасонов: Нет у нас даже краткосрочного планирования.

Артём Войтенков: Слушайте, а как же мы тогда живём? Мы только смотрим цены на нефть в ближайшие полгода, и всё, так вот плывём?

Валентин Катасонов: Вот сказали, плывём, предположим, корабль. У любого корабля есть маршрут прочерченный. У корабля есть определённая аппаратура, радиолокационная, навигационная. По крайней мере, компас есть, и карты. И он идёт по определённому маршруту. А наша экономика не имеет такой навигационной аппаратуры, даже компаса нет. И поэтому, нас может завести куда угодно. А уж то, что мы попадаем в зоны турбулентности, об этом говорить не надо: это валютные кризисы, фондовые кризисы, и так далее. Всё как раз. Мы без руля и без ветрила. Я ещё удивляюсь, как наше судёнышко ещё не затонуло. Но то, что оно действительно постоянно находится в зоне турбулентности — это факт. Вот сейчас валютная турбулентность.

Артём Войтенков: Да, интересно получается.

Валентин Катасонов: Вообще-то говоря, это вопросы к господину Улюкаеву. Он должен хорошенько изучить положение о своём ведомстве.

Артём Войтенков: Мне кажется, он такой же здесь председатель, как и Набиуллина.

Валентин Катасонов: Я понимаю. Но, тем не менее, может быть, даже попробовать какому-то депутату, тому же депутату Евгению Фёдорову, сделать депутатский запрос по поводу выполнения должностных обязанностей министром и чиновниками Министерства экономического развития. Они о чём угодно говорят, но они практически, никаких реальных функций не выполняют.

Артём Войтенков: Понятно. Занимают места, и просто треплют языками.

Валентин Катасонов: Да, они просто занимаются вербальными интервенциями, говорят: «Всё хорошо, прекрасная маркиза». Можно даже для пущей убедительности проанализировать выступление того же Улюкаева во время его нахождения на этом посту, и посмотреть, насколько его вот эти все прогнозы, или планы, — они рушились.

Артём Войтенков: Да, то есть, астролог из него плохой. А предсказатель ещё хуже.

Валентин Катасонов: Можно, действительно, переименовать это министерство в Министерство финансовой и экономической астрологии. У них, конечно, одна функция была — они готовили такие мероприятия, как приватизация государственной собственности. Но сейчас видимо, не самый удобный момент, для того, чтобы заикаться насчёт приватизации госсобственности. Поэтому, мне удивительно — чем занимается Министерство экономического развития? Но, в принципе, они не хуже, не лучше Центрального Банка. Потому что, непонятно, чем восемьдесят тысяч человек в Центральном Банке занимаются.

Артём Войтенков: Восемьдесят тысяч?

Валентин Катасонов: Восемьдесят тысяч, да. Учитывая территориальные учреждения Банка России. В каждом субъекте Российской Федерации есть управление — территориальное учреждение Банка России. Называется, либо, Национальный Банк, скажем, Национальный банк Татарстана, либо Главное управление по области.

Артём Войтенков: То есть, Национальный банк Татарстана, или какой-нибудь республики, это отделение Центробанка?

Валентин Катасонов: Это территориальное учреждение. Просто такая пышная вывеска, что это Национальный Банк. А субъекты Российской Федерации, которые не называют себя республиками, — у них это называется Главное управление. Главное управление по Брянской области, по Калужской области, по Новосибирской, и так далее. А в общей сложности работает около восьмидесяти тысяч человек, представляете?

Артём Войтенков: У нас, наверное, везде много дармоедов, во всех этих властных структурах.

Валентин Катасонов: Да, можно было бы уполовинить, и всё-таки ввести персональную ответственность за выполнение тех функций, и тех задач, и целей, которые прописаны и в Конституции Российской Федерации, и в Законе о Центральном Банке.

Артём Войтенков: Да, над этим стоит подумать. Депутаты это не примут, конечно. Персональная ответственность, это не для них, по всей видимости.

Валентин Катасонов: Может быть, прокуратура может заинтересоваться.

Артём Войтенков: Следующий вопрос. Валентин Юрьевич, если возможно, перечислите источники, откуда вы черпаете новостную информацию.

Валентин Катасонов: Признаюсь, не много у меня таких источников.

— Я практически каждый день смотрю сайт «Война и мир». Он мне нравится, достаточно оперативный: там и экономика, там и политика, там и Россия, там и в региональном разрезе. Иногда даже бывает, и мои публикации попадают на этот сайт.

— Дальше — такой сайт, как «Фонд стратегической культуры». Это в основном сайт, который освещает события за рубежом.

— «Русская народная линия»

— Я пользуюсь некоторыми специальными сайтами. Вы, наверное, заметили по моим ответам, что я использую и сайт Центрального Банка Российской Федерации.

— Люблю работать со статистикой.

— Сайт Министерства финансов Российской Федерации.

— А также, конечно, сайты Федеральной резервной системы Соединённых Штатов и американского казначейства.

— Иногда заглядываю на сайт Международного валютного фонда.

Вот писал книгу по Украине, постоянно пользовался сайтом Национального Банка Украины. Но это уже такие профессиональные мои сайты.

Артём Войтенков: Хорошо, спасибо. Тут ещё очень много вопросов. Остальные тогда при следующей встрече.

Валентин Катасонов: Да. Я даже думаю, что там в одну встречу, мы ещё не уложимся.

Артём Войтенков: Да, видимо нет.

Валентин Катасонов: Лучше, как говорится, спокойно, разжёвывая, нас никто не торопит. По крайней мере, это всё равно, быстрее получается. Я поначалу пытался писать ответы.

Артём Войтенков: Это точно, вы каждому не ответите.

Валентин Катасонов: Да.

Артём Войтенков: Хорошо, спасибо вам.

Валентин Катасонов: Спасибо вам. С наступающим Новым годом всех.

Валентин Катасонов. Ответы на вопросы 1 (Познавательное ТВ, Валентин Катасонов)