Page 8 - USiBR

большевиков.
Более того, в некоторых важных обстоятельствах, по крайней мере, важных для нашей

аргументации, Кеннан ошибается и фактически.
Например, он пишет, что директор Федерального резервного банка Уильяме Бойс

Томпсон уехал из России 27 ноября 1917 года. Эта дата отъезда делает невозможным пре-
бывание Томпсона в Петрограде 2 декабря 1917 года, когда он передал по телеграфу Мор-
гану в Нью-Йорк запрос на 1 миллион долларов.

На самом деле Томпсон уехал из Петрограда 4 декабря 1917 года, через два дня после
отправки телеграммы в Нью-Йорк.

Далее, Кеннан заявляет, что 30 ноября 1917 года Троцкий произнёс речь перед Петро-
градским советом, в которой заметил: «Сегодня у меня в Смольном институте были два
американца, тесно связанных с капиталистическими элементами...».

По мнению Кеннана, «трудно себе представить», кто «мог быть этими двумя амери-
канцами, если не Робинс и Гомберг». Но, на самом деле, Александр Гомберг был русским, а
не американцем.

А так как Томпсон 30 ноября 1917 года всё ещё находился в России, то двумя амери-
канцами, которые посетили Троцкого, скорее всего были Раймонд Робинс, учредитель гор-
нопромышленных компаний, превратившийся в благодетеля, и Томпсон из Федерального
резервного банка Нью-Йорка.

О большевизации Уолл-стрита было известно хорошо информированным кругам ещё
в 1919 году. Журналист Баррон, специализирующийся на финансовых темах, записал в 1919
году беседу с нефтяным магнатом Э.Х. Дохени и особо выделил трёх видных финансистов
— Уильяма Бойса Томпсона, Томаса Ламонта и Чарльза Р. Крейна:

«Борт парохода “Аквитания”, вечер в пятницу, 1 февраля 1919 года.
Провёл вечер с семьёй Дохени в их каюте. Г-н Дохени сказал: “Если вы верите в демо-
кратию, вы не можете верить в социализм. Социализм это яд, который разрушает демокра-
тию. Демократия означает возможность для всех. Социализм же даёт надежду, что человек
может бросить работу и быть богаче.
Большевизм является истинным плодом социализма, и если вы прочтёте интересное
показание в сенатском комитете примерно в середине января, которое изобличило всех этих
пацифистов и миротворцев, как симпатизирующих немцам, как социалистов и большеви-
ков, вы увидите, что в колледжах США большинство профессоров преподаёт социализм и
большевизм и что 52 профессора колледжей состояли в 1914 году в так называемых коми-
тетах защиты мира.
Президент Элиот из Гарварда преподаёт большевизм. Самыми отъявленными больше-
виками в США являются не только профессора колледжей, один из которых президент
Вильсон, но и капиталисты и жёны капиталистов — и кажется, никто не знает, о чём они
говорят.
Уильям Бойс Томпсон преподаёт большевизм, он может обратить в свою веру Ламон-
та из фирмы «Дж. П. Морган & Компани». Вандерлип — большевик, Чарльз Р. Крейн —
тоже. Многие женщины присоединяются к их движению, и ни они, ни их мужья не знают,
что это и к чему это приведёт.
Ещё один — это Генри Форд, а также большинство из тех ста историков, которых
Вильсон взял с собой за границу в идиотской надежде, что история научит молодёжь пра-
вильно разграничивать расы, народы и страны с географической точки зрения»3.
Короче говоря, в этой книге предлагается история о большевицкой революции и её по-
следствиях, но история, которая расходится с традиционно упрощённым подходом «капи-
талисты — против коммунистов».
В нашей истории утверждается партнёрство международного монополистического ка-

3 Arthur Pound and Samuel Taylor Moore. They Told Barron (New York: Haiper & Brothers, 1930), pp. 13-
14.

К оглавлению 8