История

В этот раздел включаются материалы, содержащие правдивую информацию об удивительном многосоттысячелетнем прошлом нашей земной цивилизации. Здесь собираются, изучаются и публикуются сведения, проливающие свет на нашу подлинную историю, подтверждающие и уточняющие её, содержащие всевозможные прямые или косвенные доказательства реальности славного прошлого нашей цивилизации…

Опасная история. Поджигатели 1917-го. Часть I

Опасная история. Поджигатели 1917-гоВ начале 1917 года и власть, и оппозиционные силы проявили одинаково чудовищную безответственность, совершенно не просчитывая возможные сценарии развития событий. Февральская революция развилась на почве рокового стечения обстоятельств – объективных и субъективных, во многом запрограммированных предыдущим ходом истории.

Налицо – слабая императорская власть Николая II, который находился в некоем вакууме. Свита, «играющая короля», представляла ситуацию так, как ей выгодно, и о зреющем недовольстве правитель до поры до времени просто не знал.

Если бы реформы Петра Столыпина удались – мы избежали бы великих потрясений, и великая Россия была бы сохранена. Ещё в начале XX века Дмитрий Менделеев рассчитал: если темпы промышленного роста страны сохранятся, то при отсутствии катаклизмов и войн она уже в первой четверти столетия обгонит все экономики мира.

pod0
  Демонстрация работников Путиловского завода
  в первый день Февральской революции

Однако против реформ выступили и крайне правые, и крайне левые. Крайности, как известно, сходятся. Не случайно взрыв на даче Столыпина в 1906 году одновременно готовили две террористические группы: и эсеры-максималисты (по другой версии – анархисты), и черносотенцы. Просто первые оказались проворнее.

Кроме того, реформы встретили бешеное сопротивление консервативной части бюрократического аппарата, который не желал никаких изменений; ему было хорошо находиться вблизи высшей власти и, ни за что не отвечая, лоббировать принятие нужных для себя решений.

Возможно, если бы Столыпин не тронул общину, формировавшуюся на протяжении столетий, реформы, скорее всего, удались: через неё – к кооперации, которая развивалась весьма успешно, и к капиталистическим отношениям.

Инстинкт собственника в народе, в основном, отсутствовал. Притом что, как отмечают исследователи, русский крестьянин – индивидуалист по натуре, «хозяйчик». Но он страшно не хочет, чтобы его кто-то контролировал.

Столыпин почувствовал необходимость создания слоя крестьян-собственников и разгрузку перенаселённых центральных и южных губерний с традиционно высокой рождаемостью в пользу освоения Сибири. Главному реформатору был в определенной мере свойственен характерный для либералов социальный дарвинизм – выживает сильнейший. И сильнейшие действительно выжили. Сибирское крестьянство снабжало Россию хлебом, сформировало, кстати, дивизии, которые в декабре 41-го отстояли Москву. Это было, правда, уже в другой стране, в иную эпоху. А в начале века очень многие разорились, не смогли укорениться и вернулись обратно, чувствуя себя обманутыми и озлобленными.

Ощущения озлобленности и обманутости обладают свойством накапливаться в человеке, передаваться из поколения в поколение. Таким образом, с экономическим подъёмом, связанным со столыпинскими реформами, были посеяны и зёрна недовольства, которые в определённый момент дали всходы.

При этом Российская монархия, особенно после открытия Государственной Думы, демонстрировала полное неумение и нежелание держать удар, отвечать на исторические вызовы. Отсюда роспуски (не без участия Столыпина) первых двух Дум. Да и потом работать с парламентом правительство не хотело. Что вызвало формирование в 1915 году «прогрессивного блока», куда кроме кадетов и октябристов вошли прогрессивные националисты во главе с Василием Шульгиным. Можно сказать, в Госдуме появился призрак февраля.

Это притом, что страна развивалась очень динамично. А когда ситуация становится более благополучной, как ни странно, нарастает определенное недовольство. Еще Достоевский замечал: «Человек задаёт самому себе вопрос: «Я поел, а дальше что?» А Салтыков-Щедрин об этом же говорил: «Чего-то смутно хотелось – или Конституции, или севрюжины с хреном, или вздуть кого-нибудь». К сожалению, наша либеральная и умеренно-консервативная часть тогдашней элиты не обратила внимания и на знаменитый сборник «Вехи». Например, на слова «мы паче всего должны благословлять ту власть, которая одними своими штыками и тюрьмами ограждает нас от ярости народной».

Все разговоры, насколько народ готов к переменам, насколько способен ответственно распорядиться свободой – тоже вечный вопрос. Правда случаи, когда масса осознанно и конструктивно «распоряжалась своей свободой» единичны, и они лишь подтверждают правило о нежелательности революционных перемен.

80% российского населения составляли крестьяне, недовольные безземельем и малоземельем. Только что завершившиеся русско-японские войны сменила Первая мировая, к которой страна оказалась не готовой. В конце 1915-го заговорили о голоде. Хотя если бы обывателю тогда сказали, какой голод у него будет в 1920-м, он бы не поверил. Между тем, по сравнению с предыдущими годами нехватка продуктов начала ощущаться. Потом начались толки о «чёрном рынке», о тайных поставках продовольствия в Германию. Кстати сказать, через Швецию русские торговцы какую-то часть провизии действительно продавали немцам, но незначительную. Но все плановые поставки в союзные Англию и Францию осуществлялись без перебоев. Мы всегда выполняем союзнические обязательства, пусть даже себе в ущерб…

Армия нуждалась в огромном количестве продовольствия. Правда, к 1916 году войска всё же накормили, но продукты были нужны городам, работавшим на оборонку. А деревня оказалась в бедственном положении. Огромное количество вдов. Голодные дети. Сокращающиеся посевы… И в 1916 году началась продразвёрстка (её изобрели не большевики) – на государственные нужды стали забирать большую часть урожая. Деревня посажена на режим пустых животов. И ещё – нехватка товаров, которые крестьянин покупал для хозяйства, даже скобяных изделий, а косы, между прочим, тогда ввозились из Австро-Венгрии. Вводится карточная система, вместо монет в обороте бумажные марки.

Январские очереди за хлебом.
   Январские очереди за хлебом.

В начале 1917-го обычным явлением становятся «хвосты» (очереди). До Первой мировой очереди в России были только в театральные кассы. А теперь несчастным женщинам приходится вставать на рассвете и в лютую стужу проводить часы у лавки, чтобы отоварить карточки.

На фронте – техническая отсталость (что показала ещё русско-японская война), всегдашнее российское стремление затыкать любую брешь человеческими телами плюс хроническая нехватка боеприпасов. Только к 1916 году удалось наладить закупки оружия и боеприпасов в Англии, Франции, США. Наших винтовок – Сестрорецкого, Тульского и Ижевского заводов – не хватало. По армии поползли слухи о предательстве высшего командного состава, о скандальных похождениях императрицы («Царь с Егорием, а царица с Григорием»).

Николай серьёзно уронил авторитет, возложив на себя верховное командование (в чём нисколько не понимал) и отодвинув Великого князя Николая Николаевича, который, конечно же, не был Суворовым, но показал себя вполне способным военачальником.

Налицо – правительственная чехарда: как из ящика кукловода возникали заведомо негодные политические фигуры: что Горемыкин (он сам себя сравнивал со старой енотовой шубой, которую нет-нет, да и извлекают из нафталина, когда это нужно), что Штюрмер (прочитав отчёт аудиторской проверки в Рязани в период его губернаторства, Николай II, весьма деликатный человек, размашисто написал синим карандашом: «Уволить каналью в 24 минуты»; вместо этого Штюрмер оказывается премьер-министром).

Эти внешне не слишком связанные факторы как-то разом обострились к началу 1917 года. И ещё – в общем-то сильная Россия стала на глазах разрушаться.

18 февраля забастовал Путиловский завод, мягко говоря, не слишком революционный. После годовщины «кровавого воскресенья» возник конфликт с администрацией, обернувшийся увольнением нескольких рабочих. Выдали жалование за два месяца, но потратить деньги не на что. Не смогли вовремя подвезти хлеб (его было достаточно, но железные дороги не справлялись с гражданскими грузами, всё было отмобилизовано для воинских эшелонов)

Забастовка путиловцев вызвала волнения в городе. Император посылает министру внутренних дел и командующему столичным военным округом генералу Сергею Хабалову телеграмму: «Повелеваю немедленно прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлый момент войны с Германией и Австрией». Хабалов выводит на улицы войска – в основном запасные батальоны гвардейских полков.

В столице насчитывались сотни тысяч военных, расквартированных в казармах. Значительная часть помещений была отдана под лазареты, то есть госпитали и казармы располагались по соседству. Новобранцы, проходившие обучение в запасных батальонах, слышали от выздоравливающих фронтовиков рассказы о предательстве командования, о нехватке боеприпасов, о вражьих пулемётах, выкашивавших целые роты, о смертельных германских газах… Это формировало соответствующее настроение в частях, которые были выведены на улицы. 23 февраля, в международный женский день (по старому стилю) – демонстрации женщин под лозунгами «Верните наших мужей!», «Мира!», «Хлеба!». Женщины стали подходить к солдатам. Заслужить репутацию палачей никому не хотелось, хотя несколько залпов по толпе армия дала…

Армейский полк, перешедший на сторону Временного правительства, перед Государственной думой. 1 марта 1917 года.
  Армейский полк, перешедший на сторону Временного
  правительства, перед Государственной думой.
  1 марта 1917 года.

26 февраля взбунтовалась рота Павловского полка, 27-го – Лейб-гвардии Bолынского (переведённого в Петроград из Варшавы). Если утром выступили 10 тысяч солдат, то к вечеру – уже более 100 тысяч…

Возобновились заседания Государственной Думы, в которой до этого шли непрерывные дебаты между правыми и левыми, как бороться с правительством. Её председатель Родзянко шлёт Николаю телеграмму: «Положение выходит из-под контроля» и, даже будучи весьма консервативным политиком, пытается убедить государя пойти на уступки.

Император повелевает прекратить беспорядки, принимает решение о силовой акции и направляет на Петроград карательную экспедицию: по два пехотных и два кавалерийских полка с каждого фронта с пулеметными командами, во главе с генералом Николаем Ивановым.

Следом из ставки верховного главнокомандующего в Могилёве в столицу выезжает и сам Николай II. Правда, не усмирять бунтовщиков. Императрица прислала телеграмму, что заболели дети, и государь отправился к семье, в Царское Село.

Манифест об отречении Николая II
от престола. Март 1917 года.

Однако уже по дороге монарх узнаёт, что его план провалился. Отряд Иванова распропагандирован и перешёл на сторону революции. Сам Иванов бежал. Железнодорожные линии блокированы на дальних подступах к Петрограду (в Любани и в Малой Вишере) революционными войсками. Навстречу императору выехала делегация Государственной Думы: Гучков, Родзянко и Шульгин. Николай направился во Псков, в штаб Северного фронта, командующий которого, генерал Рузский, по существу изолировал Верховного главнокомандующего. Получилось, что ему не подчиняются собственные генералы. Был устроен телеграфный опрос командующих фронтами и флотами. И фактически все высказались за отречение императора. Позицию военных поддержали прибывшие депутаты Госдумы. Отречение от престола Николай подписал в ночь с 3 на 4 марта, бросив историческое: «кругом обман, и трусость, и измена». Защищать монархию никто не захотел. Вскоре императорская семья была арестована…

Так в России по существу за двое суток изменился государственный строй. Солдаты взбунтовались, народ устроил голодные бунты, интеллигенция всё это приветствовала, обыватель был равнодушен.

Ещё в 1916 году Ленин из Швейцарии меланхолически заметил: «мы, старики, вряд ли доживём до революции». Революция стала неожиданностью для всех. Самые радикальные политические силы оказались не готовы брать на себя власть и ответственность. Возникло ощущение Вороньей слободки, которая, как писали Ильф и Петров, сгорела потому, что не могла не сгореть.

К концу марта Россия получила недееспособное временное правительство, которое оказалось под мощным прессом самых разных сил. Советы провозгласили двоевластие, на деле обернувшееся двоебезвластием. Доходило до того, что революционные массы врывались на заседания правительства, а министров увозили для приватной беседы. Прорезался революционный зуд: в течение нескольких дней совершить нечто, дабы наступило всеобщее благоденствие, и начать жить по-новому. Но в истории так не бывает. А уже через несколько месяцев по стране практически поползла гражданская война…

Между прочим, основными её деятелями были «герои» февральской революции, каждый из которых, прежде всего, хотел особых преференций именно для себя, не понимая, что народ – не киношная массовка, которая послушно расходится по домам после съёмок. И ещё: большинство упражнявшихся в ораторском искусстве оказались негодными организаторами, не способными к реальной работе.

В политике самое главное – ответственность. За свои слова, поступки, даже намерения, которые в определённых условиях могут оказаться решающими, что показал печальный опыт Февральской революции.

Любая революция – если не откат назад, то остановка в развитии государства. В научном мире существуют и либеральные, и социалистические, и буржуазные и много ещё какие идеи. Но дискуссии, какая из них и насколько лучше или хуже, должны проходить в академических аудиториях или на заседаниях парламента, а отнюдь не на уличных манифестациях.

Продолжение

Написать нам

Помощь сайту

Помогая нам, вы помогаете себе и другим. Вы всегда можете поддержать наши усилия по развитию сайта.