Кризис цивилизации и постсоветский тупик
Чем дальше заходит эксперимент на людях чокнутых монетаристов, тем ценнее представляется экономистам опыт советской эпохи. Речь не о том, что социалистическая экономика не знала ошибок. Речь о том, что произвести глубокий анализ этих ошибок может только тот, кто признает социализм в целом. Нелепо рассматривать отдельные ошибки внутри социализма, если весь социализм считаешь ошибкой; зачем доказывать, чего не было в составе теплорода, если заранее знаешь, что теплород – ошибка, химера науки?
Поэтому, как ни парадоксально, серьёзный разговор о недостатках социализма ведут именно его сторонники, а его противники легкомысленно отделываются представлением о «черной дыре».
Странным образом, отказ от социализма обессмысливает экономику, как науку.
Дело в том, что и деньги – средства, и капитал – средство, и все экономические методы – средства. А где в таком случае цель? Может ли быть средство самоцелью?
Методология науки учит нас: если средством никакой цели не добиваются, то оно и средством быть перестает, ибо средств без целей не существует.
Социал-демократы, даже самые правые и умеренные, справедливо указывают, что цель производства – потребление и расширение распределяемого продукта.
Только в этом случае есть смысл говорить о средствах и методах – когда конечная твоя цель есть наполнение социальных программ. А с какой целью развивать производство и денежный оборот, если социальные программы не расширяются, и наоборот, урезаются? Средства ведь не могут существовать сами в себе и сами для себя. Какой смысл в дальнейшем обогащении того, кто уже и так, изначально, богат? Приписывание абстрактных нолей к абстрактным счетам? Вам не кажется, что это отчетливо выраженное безумие?!
Цель социал-демократии заключается в расширении потребления, в вовлечении в расширенное потребление новых кругов и слоев прежде нищего населения. Эта цель диктует средство – расширение производства, экономический рост. Тут логика понятна – больше на выходе, значит, больше и на входе…
Но обратите внимание: цель количественного и качественного расширения потребления категорически противоречит либеральному приоритету острой конкурентной борьбы! Это абсолютно несовместимые вещи.
Сами подумайте: с одной стороны, обострение конкуренции, т.е. движения, выталкивающего своих участников.
С другой - расширение потребления (а с ним и производства, как иначе?) – т.е. движения, втягивающего к имеющимся ещё и новых участников!
Это что за карусель такая, с одного бока которой люди вылетают вон, а с другой – за шкирку затягиваются, втаскиваются? А главное – в чем смысл такой карусели, зачем ей вращаться, если она так кардинально противоречит сама себе?
Обострению конкуренции логически соответствует сокращение потребления масс. Такова цель «римского клуба» - чокнутых экологов, придумавших новое рабовладение для «золотого миллиарда». Но если поставить перед экономикой цель сокращения потребления – экономика, как наука, потеряет всякий смысл. Сокращать и резать можно без всякой науки, и даже гораздо лучше без науки, чем с наукой, лишних вопросов меньше…
Поэтому я и говорю, что экономика – это наука, в которой средствами являются капиталы (денежные средства) а целью – социализм. Иначе экономика станет специфической химией, не разрабатывающей ничего, кроме ядов…
+++
В статье газетной не раскрыть даже базовых проблем экономической мысли на перекрестке между советизмом и свободным рынком. Но постараюсь их поставить, обозначить, как минимальную затравку для большой предстоящей дискуссии.
Собственно, научная экономика, имеющая смысл, располагается аккурат МЕЖДУ двумя черными дырами, иррациональными и чудовищными по своей природе. Научную экономику в свое время и создавали, как мост, чтобы пройти между двух этих пропастей.
С одной стороны, это явление ПУЛЬВЕРИЗАЦИИ материальных благ, политическим выражением которой выступают социалистические утопии. С другой стороны – это ПАУПЕРИЗАЦИЯ народных масс, политическим выражением которой выступают концлагерные буржуазные диктатуры.
Вот для того, чтобы потерять всякую научность, экономике нужно склониться либо в ту, либо в другую сторону. Тогда она превращается в медный таз, который громко звенит, но совершенно ни о чем.
Пульверизация – это распыление, раздробление на мельчайшие частицы, приводящее к утрате смысла вещи (Об этом есть интересное исследование А. Леонидова-Филиппова ВОТ ЗДЕСЬ).
В XIX веке пульверизацией земли называли дробление земли в общине по едокам, связанное с ростом населения [1]. Конечно, фундаментальная экономическая проблема пульверизации шире земельных отношений. Например, коммунальные квартиры возникли именно как следствие пульверизации жилого фонда, когда к жильцам в большие квартиры подселяли бездомных, и создавали все неудобства, связанные с бытом коммунальной квартиры.
Но главное даже не в этом, главное в том, что пульверизации подвергаются не только конечные блага (которых в итоге не хватает на всех желающих), но и процессы производства, администрирования, всякой деятельности. Попытки выбирать командиров на фронте солдатской массой повсюду провалились. Но не менее обреченными являются и пульверизационные попытки «народных предприятий» - когда процесс управления и владения производством пытаются раздробить на множество микроскопических паев.
Есть блага, которые требуют единоначалия: можно поделить пополам арбуз, но как пополам поделишь штаны? Есть собственность, которая требует единоначалия. Есть и производственные и управленческие процессы, которые требуют единоначалия.
Яркий пример индустриальной современной пульверизации – негры в Зимбабве выгнали белых фермеров, растащили трактора на мелкие детали, и попали в ситуацию страшного голода. То, что работало на одного, не может работать в разделенном виде на сотню. Оно не просто станет в 100 раз меньше – оно вообще исчезнет!
Всякая программа социалистических преобразований упирается в черную дыру пульверизации матценностей. Их сразу же «не хватает на всех», причем чем дальше, тем больше. Отсюда коммунальные квартиры и бараки ( на всех квартир не хватило), отсюда такое явление потребительской демократии, как очереди за товарами и товарный дефицит (показывающий, что в стране людей с правами больше, чем людей с возможностями) и т.п.
Если бы проблема пульверизации благ не стояла перед нами – социальная справедливость давно бы уже восторжествовала в полном объеме, каждый брал бы, чего захочет, и не нашлось бы сумасшедшего, который против такого рая возражал бы.
Но на практике – никакой правительство, будь оно трижды социалистическим, десять раз коммунистическим – допустить безграничной пульверизации для полноты социальной справедливости не может. Но всякая попытка приостановить пульверизацию благ приводит к росту социальной несправедливости, неравенству и разного рода коррупционным схемам, заговорам и угнетению человека человеком.
Рождается – из вполне естественного и необходимого противодействия пульверизации благ – явление пауперизации масс населения.
То, что дано не всем – найдет лазейку, чтобы распределяться несправедливо.
Борьба с пульверизацией участков земли повсеместно привела к образованию безземельного пролетарита. Отказ от коммунальных квартир ведет к тому, что значительные слои населения так никогда и не увидят ВООБЩЕ НИКАКОГО собственного жилья. Если квартира в 200 м.кв. выдана одной семье – это автоматически значит, что 5 семей не получили квартиры по 40 м.кв.
Возникает мир, в котором пространство разгорожено заборами. И чем просторнее участки за заборами – тем больше между заборами ходит людей, НЕ НАШЕДШИХ СЕБЕ В ЭТОМ МИРЕ МЕСТА, нарастающие толпы пауперов. Это лица, согласные на любую работу за любое вознаграждение – но не получающие никакой работы и никакого вознаграждения.
Как писал историк П.Щеголев – «Англия после 1688 г. представляла собой своеобразную страну. Она кичилась своим парламентом, своей конституцией, своим кабинетом, своими конституционными гарантиями – и в то же время была страной с самым разоренным крестьянством в Европе»[2].
Совершенно очевидно, что чем больше достается в одни руки, тем меньше может быть рук, в которые оно достается.
Либеральные экономисты производят впечатление умалишенных, когда гомонят, что проблема «относительного и абсолютного обнищания» снята историей, что теории пауперизации не представляют ныне никакого интереса, оставшись, якобы, в далеком прошлом.
Эта чушь, опровергаемая походом на ближайшую к вашему дому помойку – не следствие их невнимательности, а следствие оголтелой, я бы сказал, оккупационной политики капитализма, победившего социализм.
+++
У человечества нет никакого иного пути в будущее, кроме КОНВЕРГЕНЦИИ социализма и капитализма. Некогда это признавали все, а сегодня и само слово «конвергенция» позабыто в правительственных изданиях на западе и в РФ. Между тем, только эта забытая теория может претендовать на научность, потому что все иные ведут прямиком в катастрофу вместо будущего.
Победивший капитализм явно, нагло, с одержимостью вышибает клин пульверизации клином пауперизации. Для него нет слов страшнее, чем «очередь за товаром» и «дефицит на прилавках». Сложные и неоднозначные проявления советской потребительской демократии (связанные со сверхдоступностью материальных ценностей советскому человеку) – выставляются как полное зло и абсолютный мрак.
Поймите меня правильно, в процессах пульверизации нет социального идеала, и я не горю желанием стоять по четыре часа с утра за палкой колбасы. Но ещё меньше я горю желанием извлекать эту колбасу из помойки, что случается в ходе пауперизации части населения, когда переборщат борьбой с пульверизацией.
Никакое, даже трижды буржуазное, даже десять раз одержимое рынком правительство не может позволить себе беспредельную пауперизацию населения! Точно так же, как советское не может себе позволить все делить поровну, и буржуазное не может позволить себе роскошь полной обделенности значительных слоев населения.
Но капитализм и рынок (конечно же!) не имеют никакого иммунитета против пауперизации [3], точно так же, как социализм – имуннодефицитен к пульверизации, чтобы там не говорил про себя [4].
История многократно доказала, что чистые формы свободного рынка приводят к обострению проблемы пауперизации, а чистые формы социалистического планирования – к пульверизации благ и производственных процессов (мощностей).
Научная экономика лишена возможности решить проблему общественного блага, если будет оперировать только социалистическими или только капиталистическими инструментами. С таким половинчатым инструментарием проблема общественного блага становится нерешаемой.
+++
Свобода торговли (предпринимательства, инициативы) неразрывно связана с тем, что замечательно описывает А.Леонидов-Филиппов: он назвал это «истощающей моделью хозяйствования». Свободный человек (хозяйствующий субъект) – не станет действовать себе в убыток. А если "не себе в убыток", то, по закону сохранения вещества и энергии, значит, убыток переносится вовне, в какую-либо из окружающих сред (природную, социальную, инфраструктурную, хронологическую и т.п.).
Учитывая взаимосвязь между личной прибылью и убытком среде, можно уверенно говорить: чем больше прибыль свободного предпринимателя – тем больше и тот убыток, который он наносит окружающим средам. Так возникает взаимосвязь между алчностью, предприимчивостью и истощающим хозяйствованием. Они поддерживают и поощряют моделирование друг друга.
+++
Но коллективный безответственный эгоизм нормативного распределения благ (когда рублем и не награждают, и не наказывают) – не менее страшен, чем личный эгоизм предпринимателя, ведущего истощающее среды хозяйствование под лозунгом «после нас хоть потоп».
По сути, он тоже приводит к истощению социальных сред, но подходит к ним с другой стороны: он поощряет (вольно и невольно) социальный паразитизм, точно так же, как бизнес поощряет социальное хищничество. Среде же безразлично, кто её разрушит, хищник Артуро Уи или паразит Афоня. Итог одинаков: разрушенная социальная среда…
+++
Если бы капитализм был умнее нынешнего, он бы не торжества по случаю своей победы стал устраивать, а серьёзно бы задумался о конвергенции, о включении в себя удачных элементов и достижений советской цивилизации.
А так, можно сказать словами драматурга Островского:
-Рано, батюшка, торжествовать-то начал!
Подменив работу над ошибками социализма ошибкой отрицания социализма, экономисты загнали себя в интеллектуальный и житейский тупик [5].
Решение проблемы пульверизации путем скопления всех потребительских возможностей в руках кучки жадных негодяев, которым (в потребительском смысле) доступно все на свете, как в снах дураков про коммунизм – это не развитие экономической мысли, а её полная деградация. Это лечение насморка отрубанием головы…
Объявленная «исторической» проблема пауперизации [6], как и объявленные «давно изжитыми» тиф, холера, чума, сибирская язва – вылезли из разломов геополитического торжества капитала. Они не только стали реальностью наших дней [7], но они стремительно набирают обороты [8].
Думаю, что отказ от идеи конвергенции и воспевание «чистого» капитализма без учета истощающей формулы его хозяйствования (точнее, хозяйничания) – неизбежно приведет человечество к катастрофе, общие контуры которой (в виде гигантской многомиллиардной пауперизации землян, их сперва относительного, а потом и абсолютного обнищания) уже видны.
[1] Видный историк С. Ольденбург, описывая подготовку столыпинских реформ (монография «Царствование Николая II») писал об этом так: «…Доводы в пользу свободного оборота земли были наиболее отчетливо выражены в заключении Киевского уездного комитета. «Киевский уездный комитет, - говорилось в нем, - не мог не обратить внимания на высказывавшиеся часто опасения, что свобода отчуждения крестьянской собственности может повести к скупке земель более состоятельными лицами и к образованию безземельного пролетариата, но не разделяет таких опасений по следующим соображениям.
Во-первых, выделение из крестьян безземельного класса представляется при всяких условиях совершенно неизбежным явлением, так как население растет, а поземельная собственность имеет определенные и довольно узкие границы.
Во-вторых, если государство будет стремиться сохранить за всем сельским населением право владения землею, то возникает опасность гораздо большая: опасность превращения массы населения в малоземельный пролетариат и раздробление земли на такие клочки, на которых нельзя вести сельское хозяйство (пульверизация земли)».
Киевский комитет далее указывал, что запрещение продажи крестьянской земли лицам других сословий будет выгодно только «кулакам», а не продавцам земли. Но в этом отношении большинство комитетов за ним не последовало.
Те же мысли о последствиях сохранения общины ярко выражал А. Воскресенский, податной инспектор, автор книги по земельному вопросу, вышедшей в 1903 г.: «Если у крестьян не хватит здравого смысла, чтобы прекратить переделы, и если правительство будет держаться политики невмешательства… все неравномерности общинного землевладения сгладятся. Переделы сравняют всех крестьян; никому не будет хватать хлеба до нового урожая; никто не будет в состоянии держать на надельной земле ни лошади, ни коровы. Неужели же порядок, ведущий крестьян к подобному положению, нужно удерживать всеми зависящими средствами? Неужели его можно хотя бы оставить в неприкосновенности?» Выводы комитетов о нуждах с.-х. промышленности были в значительной мере затушеваны печатью: они не соответствовали взглядам, господствовавшим в обществе. Они и для правительства явились некоторой неожиданностью». Ольденбург имеет в виду то, что настроения в России были социалистические и такой антисоциализм в подчеркивании проблемы пульверизации пришелся революционерам не ко двору…
[2] П.Щеголев, «Очерки из истории Западной Европы, XVI-XVII века», М., 1938 г., С. 391.
[3] Даже у выдающегося и весьма почитаемого английского историка, философа-рационалиста Юма мы читаем удивительно циничные рассуждения о том, что в Ирландии жили дикие племена, которых Яков I Стюарт облагодетельствал… введением института частной собственности! Так оценивал Юм (выдающийся ум XVIII века!) чудовищную, невообразимую резню, которую англичане устроили в Ирландии, захватывая общинные земли ирландцев и спекулируя ими. Юм очень удивлялся, констратируя, что ирландцы были совсем не в восторге от «благодеяний» англичан, даровавших им понятие о частной собственности!
[4] Например, в беседе с писателем Людвига И.В.Сталин в ответ на упрек «ведь всеобщее уравнение является социалистическим идеалом» отвечал: «Такого социализма, при котором все люди получали бы одну и ту же плату, одинаковое количество мяса, одинаковое количество хлеба, носили бы одни и те же костюмы, получали бы одни и те же продукты в одном и том же количестве, – такого социализма марксизм не знает... Только люди, не знакомые с марксизмом, могут представлять себе дело так примитивно, будто русские большевики хотят собрать воедино все блага и затем разделить их поровну. Так представляют себе дело люди, не имеющие ничего общего с марксизмом. Так представляли себе коммунизм люди вроде примитивных “коммунистов” времен Кромвеля и французской революции. Но марксизм и русские большевики не имеют ничего общего с подобными уравниловскими “коммунистами”. Но это демагогия. Откуда взялись тогда в СССР очереди в магазинах и дефицитные товары? Ведь при свободных ценах самый дефицитный товар станет лежать на прилавке за счет соотвествующего спросу вздутия его цены. Его смогут взять не все, а только те, кому власти дали много денег. Но самое главное – всякий вправе спросить: а нафига вы такие нужны, коммунисты, если не собираетесь поровну делить? Делить «не поровну» и без вас желающих хватает, с этим и капиталисты прекрасно справляются…
[5] Суть его такова: все полезное для экономики произойдет само собой, поэтому нет смысла его описывать и изучать. А все, что не произойдет само собой – не является полезным для экономики, и потому писать о нем тоже незачем, разве в стиле хлесткой публицистики, чтобы обругать. Это обеспредметило либеральную экономическую науку.
[6] 11 декабря 2013 в материале «Обнищание Европы, или Новое средневековье» Европейский социальный институт сообщал: «Европа переживает глубокий социально-экономический кризис, а число тех, кто оказался за чертой бедности, только по официальной статистике, уже превысило 84 миллиона человек. По последним данным Еврокомиссии, 26 миллионов человек числятся в ЕС безработными. И это официальные цифры, которые не учитывают огромное число нелегальных мигрантов
По данным благотворительной организации Oxfam, сегодня 10 процентов самых состоятельных людей в Евросоюзе владеют 24 процентами его богатства, а 10 процентов самых бедных – лишь тремя процентами. Такое социальное расслоение наводит на мысль о новом европейском средневековье. Удастся ли избежать социального взрыва и радикализации общества в странах, оказавшихся в столь непростой ситуации?
Тенденция обнищания населения в Европе лишь продолжится. Ведь в рамках политики экономии урезаются социальные льготы, закрываются многомиллиардные программы помощи малоимущим. Причем инициатор самых беспощадных мер – Германия, страна, так гордившаяся своим статусом "социального государства".
Фактически мы становимся свидетелями маргинализации Европы: на фоне растущего числа мигрантов и роста безработицы неизбежно снижается уровень жизни. Тем временем, согласно статистике, лишь 31 % населения Евросоюза сегодня верит в идеи общей Европы.
Перспективы граждан европейских стран сейчас сужены. Никто не знает, что ожидает их завтра или послезавтра. Все демократические институты в Европе сейчас находятся под мощным давлением.
[7] "Приезжайте в Детройт, чтобы увидеть будущее своего региона: заброшенные здания и опустошение", - так, по мнению обозревателя The Guardian Ричарда Волффа, могла бы звучать реклама туров в этот былой центр автомобильной промышленности. "Детройт, Кливленд, Кэмден и многие другие города демонстрируют, что оставил после себя капитализм, когда капиталистам стало выгодно переезжать в другие места, а новые инвестиции вкладывать, по большей части, в иных регионах", - говорится в статье.
[8] Средний класс Америки и его «потерянное десятилетие» - сообщает радиостанция «Голос Америки». В 2000-2010 годах доля «низшего среднего класса» сократилась с 10% до 9%, доля людей со средним уровнем дохода («средний средний класс») уменьшилась с 62% до 45%. Причины обнищания большей части населения США лежат на поверхности: рынок распоясывается, поляризует общество на сверхбогатых и нищих, перетирает уютную середину…
The Guardian констатирует: «с 1970-х годов, под давлением сразу нескольких тенденций, началось массированное переселение капиталистов и рост капитализма. В США капиталисты уничтожали социальные силы, которые ранее породили "новый курс" Рузвельта. Обострилась конкуренция, новые технологии транспорта и связи сулили преимущества тем, кто выводил производство в отдаленные места, где издержки ниже. Бывшие колонии заманивали инвесторов, предлагая дешевую рабочую силу, налоговые льготы и субсидии».