Лесные пожары в истории России

Недавно во многих публикациях обсуждался вопрос об отсутствии или наличия в очень малом количестве на всей нашей планете, и особенно в России, лесных массивов с возрастом деревьев более 200 лет. Действительно, некоторые породы деревьев в благоприятных условиях вполне могут жить 300-500 лет и даже более.

В разных источниках цифры несколько отличаются, но незначительно. Сосна и ель должны в нормальных условиях доживать до 300…400 лет. Начинаешь понимать, как всё нелепо, только когда сопоставишь диаметр такого дерева с тем, что мы видим в наших лесах. Ель возрастом 300 лет должна иметь ствол диаметром порядка 2 метров. Ну, как в сказке. Возникает вопрос: А где все эти гиганты? Сколько я по лесу ни хожу, не видел толще 80 см. В массе их нет. Есть штучные экземпляры (в Удмуртии – 2 сосны) которые достигают 1,2 м, но их возраст тоже не более 200 лет.

На Пике Уилера (4011 м над уровнем океана), Нью-Мексико, растут сосны остистые, одно из самых долгоживущих деревьев на Земле. Возраст самых древних экземпляров оценивается в 4.700 лет. Но нас всё-таки больше интересует наш континет и в частности Россия.

Смотрим таблицу:

* В скобках – высота и продолжительность жизни в особо благоприятных условиях.

Как видим, более половины пород деревьев, распространённых на территории России, живут от 300 лет и более. В чём же дело? Где многовековые деревья России?

«Большая часть наших лесов – молодые. Их возраст составляет от четверти до трети жизни. Судя по всему, в 19-м веке произошли некие события, приведшие почти к тотальному уничтожению наших лесов. Наши леса хранят большие тайны...»

Алексей Кунгуров

Некоторые, несомненно интересно мыслящие, но «горячие» головы сразу выдвинули гипотезы глобальных мировых катастроф и войн буквально 150-200 лет назад с использованием ядерного и термоядерного оружия. Видимо, такая точка зрения несколько преувеличена. Да, такая война имела место быть, но это было более 13000 лет тому назад, чему есть немало подтверждений.

Давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны. Обычная деятельность человека наносит вред окружающей природе не менее существенный, нежели войны. Основное использование древесины человеком – это конечно же строительство жилых зданий и бытовых сооружений. Строительство жилищ из камня человек использовал всегда, но полномасштабно и массово только в последние 150-200 лет. Во-первых, строительство каменных сооружений более длительно и требует значительно больших трудозатрат, чем деревянных. Во-вторых, уверен, что гигиеничность, комфортность и влияние микроклимата деревянного дома и каменного, не должны ни у кого вызывать споров. Тот факт, что каменные дома более долговечные, вовсе не уменьшает его недостатков. Добавьте сюда ещё один факт, что каменные дома по своим тепловым характеристикам на порядок энергозатратней. А чем топили печки лет 150-200 назад? Конечно же в основном дровами.

Уголь использовался мало в силу его большей стоимости, связанной с добычей в шахтах, и не такой распространённостью по территории, то есть, его ещё нужно было транспортировать.  Залежи его месторождений не повсеместны. Уголь начал своё распространение только лишь с переходом человечества к интенсивной индустриализации с начала 19 века и по наше время. А деревья росли и растут везде. Таким образом - лес у нас всегда под боком и он ещё может сам воспроизводиться и его можно воспроизводить искусственно!

Тот, кто бывал в Европе, наверное, восторгался ухоженными лесными массивами и лесопарками. Но и там деревьев возрастом до 300 лет очень и очень мало, более того, все современные лесные массивы Европы имеют, в большей своей части, уже искусственных характер. Можно возразить, что такое возможно только на густо заселённых территориях Европы или Европейской части России, а вот в Сибири….

А вот в Сибири - там совсем другая ситуация. Мы каждый год по телевизору наблюдаем кадры лесных пожаров по всему миру и особенно в тех же Сибирских районах. Мы видим, как мужественно сотрудники МЧС борются с этим бедствием. А раньше МЧС в Сибири было?

Здесь возникает аналогия с мифом о современной медицине. Помните, из курса школьной истории, как в средние века в Европе бушевали эпидемии уносившие жизни миллионами? И что? С развитием медицины болезней стало меньше, мы стали здоровее и эпидемии прекратились? Болезней стало ещё больше, а особенно лекарств, но эпидемии, действительно, стали не такими распространёнными. Ну да, скажет скептик, а прививки, а антибиотики? Вот только тот факт, что все инфекции и эпидемии пошли на спад с развитием простой санитарии, гигиены и особенно обычной канализации с очисткой и обработкой сточных вод, все почему-то не замечают и забывают принять в расчёт. Но вернёмся к лесам и деревьям. И попытаемся по скудным следам некоторых исторических документов посмотреть на эту проблему во времени.

Чем дальше мы смотрим в прошлое, тем меньше достоверных сведений мы видим, тем меньше сохранилось письменных источников и летописей.

Но через все сохранившиеся летописи, через хроники и записки дипломатов и путешественников огненной нитью проходит история лесных пожаров.

Засухи, как правило, сопровождаемые лесными пожарами, повторяются с периодичностью в три-пять лет, охватывая отдельные районы.

Реже бывают катастрофические засухи, охватывающие целые регионы и страны – память о таких засухах сохраняется в течение многих лет и даже столетий. И каждая засуха сопровождается лесными пожарами – чем суше погода, тем больше пожаров, тем больше площадь пройденная огнем и скорость его распространения.

Сейчас сложно говорить о более ранних периодах истории Руси, с принятием христианства все дохристианские письменные источники были планомерно уничтожены, но уже в первых русских летописях, сохранившихся до наших дней, мы встречаем упоминания о катастрофических засухах и лесных пожарах 994, 1042, 1092 годов.

О засухе 1092 года в Никоновской летописи сказано:
«В се же лето вёдро бяше яко изгораше земля, и мнози боры возгорахуся сами и болота…» – «В тот год было такое бездождие, что загоралась земля, и многие леса загорались сами и болота…».

Много сказано в летописи и о засухах двенадцатого века, в 1124, 1145, 1161 и 1198 годах, когда горели многие города, «…хлеб не родил… и в людях была скорбь и печаль великая…».

Здесь необходимо учитывать своеобразный подход средневековых летописцев к оценке важности событий: летописец мог тщательно описать одежду и состав свиты приехавшего из соседнего княжества воеводы, описать все блюда на княжьем пиру и при этом не упомянуть катастрофическую засуху или же «очень мокрое» лето в том же княжестве, не упомянуть про набег на соседнее княжество кочевников или другое значимое событие.

Кроме того, далеко не все новости доходили до историографа, способного их запечатлеть в летописном своде – обмен информацией был достаточно скуден и обрывочен. Поэтому лесные пожары попадали в летопись только в том случае, если происходили непосредственно на глазах у автора летописи или имели такой значительный масштаб, что рассказы о них передавались из уст в уста. Но если уж лесные пожары отражены в летописи – значит, их масштаб был весьма значительным.

Однако о засухах и лесных пожарах в летописях упоминается регулярно – в Суздальской летописи за 1223 и 1298 года прямо указывается на вызванные засухой пожары в лесах и на болотах.

Особенно много засух отмечается в летописях XIV – XVIII веков, когда засушливые годы следовали то один за другим, то с небольшими промежутками.

Так, например, после сильной засухи 1325 года следующие упоминание о засухе относится уже к 1330 году, а затем – и к 1332 году, когда снова «…засуха была великая на Русской земле…и голод был велик…». Исключительно сильные и частые засухи отмечались летописцами в 60-70 годах XIV века.Особенно катастрофичной была засуха 1371 года – как говорится в Никоновской летописи, «…бысть сухмень велика по всей земле, и реки многи пересохша, и озера, и болота; а лесу и боры горяху…».

По словам летописца, затемнение солнца и марево на земле были при этой настолько велики, что «… за едину сажень пред собой не видети человецы лицом ударяхуся…».

О подобном говорится и в Новгородской летописи за 1384 год: «…сильная мгла продолжалась много дней и ночей, птицы не видели куда лететь и падали на землю, а люди не решались ездить по озерам и рекам…». Естественно, что все эти засухи и пожары закономерно влекли за собой голод и многочисленные смерти – «…был глад и мор великий…».

Наиболее сильной засухой из отмеченных в русских летописях XV века была, судя по всему, засуха 1430-1431 годов, когда «земля и леса горели и было очень много дыма…», от которого «..звери и птицы, и рыбы в воде умирали, а люди очень страдали и умирали…». Вероятнее все же, что люди умирали от голода, ибо «голод был сильный по всей земле Русской…», а рыба погибала от обмеления рек и перегрева. Сходными по масштабам были и последствия от засухи 1471 года, охватившей всю Русскую равнину и длившейся все лето.

Наиболее сильные засухи, сопровождавшиеся лесными пожарами, отмечены летописцами в 1508, 1525, 1533, 1560, 1575, 1643, 1660, 1680, 1691 и 1696 годах. В летописях не говорится о сгоревших деревнях и поселках, о числе погибших людей – такие «мелочи» в летописях обычно не упоминались. Но сам факт упоминания пожаров в летописи говорит о значительных масштабах события.

Так как в XVIII веке летописи уже не велись, информация о засухах сохранилась главным образом в различных исторических документах. Известно письмо русской императрицы Анны Иоановны генералу Ушакову, датированное 1735 годом, в котором говорится, что в Петербурге «…так дымно, что окошка открыть нельзя, и все от того, что по прошлогоднему горит лес… и уже горит не первый год».

Имеются сведения, что этот засушливый период продолжался шесть лет – с 1732 по 1737 год. По свидетельству профессора А.В. Тюрина, значительный засушливый период наблюдался и в следующем десятилетии, сопровождавшийся опустошительными пожарами в Брянских лесах. Опустошительная засуха, сопровождавшаяся неурожаем и голодом в 16 губерниях, отмечена и в 1780-1781 годах. А уже в 1796 году на европейской территории России снова начинается губительная засуха, продолжающаяся три года.

В XIX веке наиболее сильные засухи на территории Европейской России отмечались в 1833-1834, 1840, 1848, 1859, 1865, 1876, 1881-1883 и 1890-1892 годах. Все они сопровождались сильными лесными пожарами.

С появлением в XIX веке массовых газет и журналов сообщения о пожарах начали публиковаться и в них. По сообщениям газет, в 1876 году леса горели в Новгородской, Тверской и Петербургской губерниях, в Карелии и многих районах Сибири. В 1881-1882 годах леса горели на Урале, в Западной Сибири и на Дальнем Востоке, в Крыму, на Кавказе, в ряде губерний Центральной России и европейского севера России.

В 1890-1892 годах сильные лесные пожары зафиксированы в центрально-черноземных губерниях, на Брянщине, в Среднем Поволжье и опять на Урале. В этот период особо отмечается высокая горимость лесов, рассеченных железными дорогами – верятно, это связано с искрами, вылетающими из паровозных труб, что было обычным явлением. При этом продолжительность лесных пожаров исчислялась месяцами – их никто не тушил, и потому они горели до тех пор, пока не гасли по естественным причинам.

В 1876 году в окрестностях Благовещенска лесной пожар не утихал с ранней весны до поздней осени, а в Мезенском уезде Архангельской губернии в 1881 году леса горели почти все лето. В окрестностях города Луга лесной пожар, начавшись в середине августа, прекратился только во второй половине октября – по причине наступления осенней непогоды. Газеты сообщаи тогда о сильном задымлении, мешавшем не только речному судоходству, но и движению по железной дороге.

Засушливые годы с обширными лесными пожарами наблюдались на территории Центральной России и Сибири и в начале XX века. Сообщалось, что в 1901 году леса в окрестностях Иркутска горели «на протяжении 300 – 400 верст», а в 1908 году леса вдоль Транссиба горели на всем протяжении от Красноярска до Томска.

В 1910 году сильные пожары прошли по территории российского Дальнего Востока осенью, и то же самое повторилось там следующей весной, в 1911 году. В 1912-1914 годах от сильнейших пожаров пострадали леса северных и центральных губерний европейской части России, а в 1915 году пожарами была охвачена вся Средняя Сибирь – общая площадь пожаров оценивается как минимум в 12,5 миллионов гектаров. Горело так, что сообщения о лесных пожарах появлялись в газетах даже во время Первой Мировой войны.

Для этой части истории человечества характерно, что люди страдали от лесных пожаров, зачастую являясь их причиной – отмечена повышенная горимость лесов вдоль железных дорог, но при этом никаких мер по борьбе с лесными пожарами в этот период не предпринималось.

Начали бороться с лесными пожарами уже при советской власти, в 1930-х годах, когда появились необходимые технические средства и понимание значимости этой борьбы.

Сергей Гришин