Page 7 - Письма о славянских древностях

культуре с учетом своих собственных сословных интересов.
Замечательный израильский историк, профессор Тель-авивского универ­
ситета Шломо Занд в переведенной на главные европейские языки книге

«Кто и как изобрел еврейский народ»1показал на богатейшем фактологичес­
ком материале, как менялись на протяжении одного только XX века концеп­
ции происхождения и исторических прав «вечного народа», как аккуратно
забывались и вычеркивались из школьного обихода исторические идеи тео­
ретиков сионизма 30-х годов, неудобные теоретикам сионизма в 50-е годы
XX века. Оказывается, по Занду, у профессиональных создателей учебников
истории нет никаких препятствий морального - этического плана для иска­
жения, сокрытия и даже выдумывания исторических обстоятельств, если
это востребовано политиками современного государства. Надо думать, что-
то подобное имеет место в истории славянских народов.
Вот что сообщает Александр Семёнович Иванченко, изучавший руко­
пись воспоминаний Егора Классена в Русском музее Сан-Франциско.
«Когда труд Ф.Воланского в 1847 году вышел в свет в Варшаве2, католи­
ческий примас Польши, входившей в состав Российской империи, обратился
в святейший Синод России с просьбой испросить разрешение у императора
Николая I применить к Воланскому аутодафе на костре из его книги. Тот,
однако, Николай I, которого все наши писатели привыкли изображать неве­
жественным Панкиным, затребовал, тем не менее, сначала книгу Воланско-
го и вызвал из Москвы для её экспертизы Классена. Простой случайностью
это быть не могло.
Вероятно, Николай I знал, что наша дохристианская письменность Клас-
сену известна. Потом император приказал «взять потребное количество оной
книги под крепкое хранение, остальные же, дабы не наносить вред духовен­
ству, сжечь, к Воланскому же прикомандировать воинскую команду для со­
действия ему в его экспедициях по сбиранию тех накаменных надписей и
впредь и охранения его персоны от возможных злоключений».
Так распорядился Николай Палкин. Классену же велел опубликовать в
своём сочинении такие таблицы из книги Воланского, которые бы не вызвали
недовольство Русской православной церкви, что Классен и сделал со всей
предусмотрительностью. Но недовольство со стороны церкви всё равно выз­
вал великое, как теперь раздражает наших ученых историков одно упомина­
ние его имени.3
Обратим внимание на ключевые слова «вред духовенству», взятые Клас-
сеном из прямой речи императора. Этот фактор действует на протяжении
тысяч лет, пока существует духовенство, которое само определяет, что ему
вредно - инакомыслие, которым наполнены книги, написанные другими бук­
вами, созданными в другом духовном мироощущении.