Page 76 - Зеркало моей души, Том 2

Николай Левашов «Зеркало моей души». Том 2. Хорошо в стране американской жить...
материала или чистую тряпку и использовал её, как своеобразный замок. Зажимая
эту тряпку дверью, я добивался того, что дверь очень плотно закрывалась, и, как
следствие этого, не возникало щели, через которую свет из зала попадал в нашу
спальню. Очень часто я ещё другой тряпкой или полотенцем закрывал щель снизу и
тогда, довольный отправлялся спать и быстро засыпал глубоким сном.
В тот день я тоже уснул быстро и глубоко, и даже не знаю точно, какой я уже
видел сон, когда, ещё не совсем очнувшись от глубокого сна, проснулся от какой-то
боли в своём теле. Когда же власть Морфея стала ослабевать, я понял, что было
причиной боли, которая меня разбудила! Дело оказалось в том, что моя кровать
вместе со мной то «отъезжала» сама по себе от стены, то довольно быстро неслась к
ней и ударялась об стену. И, соответственно, мой бок шмякался о стену вместе с
кроватью, что было не очень приятно и даже весьма болезненно. В такой ситуации
невольно вспоминаешь слова из оперетты «Летучая мышь», когда один из её героев
говорил: «…опять заключённые тюрьму качают!..». Во-первых, я был не в тюрьме,
а у себя дома, а, во-вторых, у меня не могло быть в принципе аналогичной причины
для «качания» стен нашего дома, как у персонажа оперетты. Моя кровать стояла в

самом углу дома, и за стенами, как одной, так другой, ничего не было. Я совсем не
испугался происходящего и не кинулся в нижнем белье на улицу. Меня ещё пару раз
швырнуло об стену, мне это очень не понравилось, так что я подумал о том, чтобы
это немедленно прекратилось, и… всё мгновенно прекратилось, после чего я
вернулся к прерванному сновидению как ни в чём не бывало.
Конечно, тогда я даже не подумал, что прекращение подземных толчков как-то
связано с моим желанием спокойно спать. На следующее утро все делились своими
впечатлениями от пережитого. Мои домашние рассказывали, как плясала люстра
под потолком, как телевизор на своей тумбочке не отставал в пляске от лампы и так
далее. Никто из моих домашних не кинулся выбегать из нашей пятиэтажки, как это
сделали очень многие из нашего подъезда, дома и во всём городе. Самое смешное
было то, что все выбежавшие стояли рядом с домом, со страху, наверное, забыв, что
если бы дом всё-таки рухнул, то многие бы погибли под его обломками. Но была и
одна странность в этом землетрясении. Во-первых, оно прекратилось очень резко,
чего не бывает при обычных землетрясениях, и… во-вторых, у этого землетрясения
не было автошока, другими словами, сопутствующего землетрясения после
основного.
Конечно, тогда я не придал всему этому значения. И не думал, что
произошедшее как-то связано со мной: это, как и многие другие случаи из моей
собственной жизни, воспринимались тогда мною, как естественный ход событий,
как везенье, как норма для всех, как всё что угодно, только не то, что происходящее
как-то связано со мной. Да это и неудивительно, ведь ребёнку и подростку трудно
связать происходящее с тем, что многие события зависят от того, что ты, именно ты,
подумаешь и пожелаешь! И особенно это касается явлений такого масштаба, как
землетрясение! Но даже тогда, ещё ребёнком, я удивился своей собственной
странной реакции на довольно-таки сильное землетрясение. У меня не было
никакого страха, тем более, вполне ожидаемого спросонья. Это было первое
землетрясение такой мощности, которое мне пришлось испытать в своей жизни. К

К оглавлению 76