Page 77 - Зеркало моей души, Том 2

Николай Левашов «Зеркало моей души». Том 2. Хорошо в стране американской жить...
небольшим «землетрясениям» мы уже все привыкли, потому что довольно долго на
горе Змейка проводились взрывные работы, связанные с добычей самого крепкого в
мире камня для строительных работ. Самого крепкого по одной простой причине —
горы Кавказских Минеральных Вод представляют собой уникальное, единственное
в мире природное явление. Магма только вспучила поверхность, но не смогла
вырваться наружу, застыв под землёй, образовав при этом небольшие по местным
понятиям горы. Высота горы Змейка — около километра, она в любом другом месте,
может быть, и считалась бы «большой» горой, но рядом с Кавказским хребтом такая
высота не воспринималась, как что-то эдакое и не только нами, которые с самого
детства привыкли к горам в Кисловодске, но и всеми остальными жителями города
Минеральные Воды. В солнечную погоду из окна своей квартиры мы любовались не
только горой Змейкой, но и снежной вершиной Эльбруса! Зрелище ещё то! Так вот,
ещё несколько лет после нашего переезда из Кисловодска в Мин-Воды
продолжалась добыча камня на горе Змейка. Перед взрывом на горе Змейка выла
сирена, выла так, что звук сирены разносился по всем окрестностям и через
несколько минут после сирены происходил взрыв! Взрыв был такой силы, что в

нашем микрорайоне во всех домах дрожали стёкла.
Но землетрясение — это совсем другое! Это не стёкла дрожат, а весь дом
раскачивается из стороны в сторону! Да ещё с такой амплитудой, что кровать вместе
со мной отъезжала от стены, а потом с некоторым ускорением ударялась о стену. По
всему, я должен был испугаться, как это произошло со всеми другими, но по
непонятной мне тогда причине я не испугался, и не потому, что я никогда ничего не
пугался, как могут подумать некоторые, или что у меня не работает инстинкт
самосохранения. Вовсе нет, в детстве я довольно долго боялся темноты. Даже уже
начав ходить в школу, я предпочитал не оставаться один в полной темноте. Когда
летом мы жили у бабушки в деревне, меня периодически посылали вечером на
колхозную пасеку, которая находилась в парке, и вход на пасеку был рядом с домом
моей бабушки, точнее рядом с домом моего прадедушки, который его построил
своими руками, и который умер в 1972 году в возрасте девяноста шести лет, и то, от
гангрены. Так вот, чтобы попасть в амшанник колхозной пасеки, нужно было пройти
около двухсот метров по тропинке вдоль забора, открыть дальнюю калитку,
пересечь дорогу, открыть калитку колхозной пасеки и прошмыгнуть в дверь
амшанника. И ночью это нужно было проделать в кромешной тьме, путеводной
«звездой» в которой была лампочка, освещающая большой стол, который стоял на
улице перед самым домом, и за которым по вечерам собиралась почти вся большая
семья моего прадеда по материнской линии.
И вот, когда я был мальчишкой, меня довольно часто посылали по вечерам по
тем или причинам в «тот» амшанник! Мне гордость и стыд не позволяли признаться,
что мне страшно идти в полной темноте. Боязнь темноты была отголоском первых
лет моей жизни, когда я видел астральных существ, которые очень не любили свет
и появлялись только в темноте. Став несколько старше, я перестал их видеть, но я
чувствовал их присутствие в темноте, и плюс, живой мир ночи давал много разных
звуков, чтобы ощущение чьего-то присутствия становилось практически осязаемым.
И вот, я отправлялся в путь, который казался мне тогда невероятно долгим. Стоило

К оглавлению 77