Вопиющие голоса
Сетку телевещания центральных каналов плотно оккупировал шоу-бизнес
Раньше была музыка, а теперь шоу. Вместо оригинальных исполнителей – суррогат и уроки пения. Вместо новых отечественных хороших песен – перепевки наследия 90-х и невероятное засилье зарубежного репертуара, исполненного с диким акцентом…
Теленеделя стала традиционно заканчиваться двумя парами изнурительных по своей продолжительности, конкурирующих между собой клонов – «Один в один» и «Точь-в-точь», «Голос» (вместе со спином «Голос. Дети») и «Главная сцена» (российский аналог зарубежного The X Factor).
Первая пара, до сих пор выясняющая, кому принадлежит право на первородство, кто более законен и лицензионен, полностью ориентирована на форму кавер-исполнения (от костюма и до буквального воспроизведения манеры), вторая работает в этом режиме завуалированно, будто бы лишь осуществляя в процессе исполнения известных песен поиск новых имён и молодых артистов.
Автора статьи невозможно обвинить в антисемитизме, ведь историческую ретроспективу по советской и российской эстраде в целом и эстрадному юмору в частности проводит еврей Марьян Беленький, автор монологов Клары Новиковой, Геннадия Хазанова, Яна Арлазорова.
Фильмы в Голливуде снимают не просто так. Они почти всегда несут определенную смысловую нагрузку, формируя информационное поле.
Со времён перестроечной публицистики в той среде, которая у нас сама себя назначила интеллигенцией, критика сталинской верхушкой поэтессы Ахматовой стала одной из популярных мифологем. При этом во всех публикациях на данную тему максимально подробно, под самой толстой лупой рассматривается лишь одна из сторон того давнего литературного конфликта. Те же, кто своей критикой поднял руку на святое, предстают этаким абсолютным «Доктором Зло». Такая черно-белая метафизика очень удобна для мифа. Но вероятно, спустя четверть века после того, как ЦК КПСС окончательно разрешил разоблачать сталинизм, стоит немножко подробнее рассмотреть «тёмную» сторону того литературно-политического конфликта.
Впервые осознанно я увидел метро, когда вернулся из эвакуации в 1944 году. Оно меня очаровало, и всю жизнь я его очень любил, даже если приходилось ехать в давке. Самое удобное для меня место в вагоне — в углу у двери напротив входа с платформы. Там можно опереться на дверь и поручень, отдохнуть, подумать расслаблено и посмотреть на людей. Если не удалось там устроиться, лучше всего встать спиной к той же двери между двух пассажиров, которым повезло занять углы.
Процессы, происходящие в языке, и процессы общественные имеют единый корень - мировоззренческий. Будем ли мы прилежно зубрить все глупости, которые навыдумывали разрушители грамотности, или же начнём изучать действительные, простые и красивые законы русского языка?
У нас свобода совести, а значит, можно без неё обойтись?
Двадцать два года прошло с того момента, как Генеральный секретарь ЦК КПСС, и президент СССР М.С. Горбачёв разыграл ГКЧП, чтобы разгромить КПСС, и двадцать лет, как президент РСФСР Ельцин во имя демократии расстрелял представителей этой самой демократии, - парламент. Срок более чем достаточный для оценки творческого потенциала буржуазного постсоветского кинематографа. И ситуация, надо сказать, не утешительная. Сколько шедевров было снято с тех пор, какие новые течения породили минувшие годы?