Как Европа Гитлера громила: югославский крепкий орешек

На Балканах немцы и их союзники получили достойный отпор

17 апреля 1941 года закончилась так называемая апрельская война стран «Оси» (Германии, Италии, Венгрии) против Югославии, а на следующий день министр иностранных дел этой страны Цинцар-Маркович и генерал Янкович подписали капитуляцию. Военная операция «Ауфмарш 25» против «взбунтовавшихся сербов» считается самой успешной для Вермахта. Однако вслед за этим на Балканах вспыхнула ожесточенная партизанская война, в результате которой сформировалось одно из самых боеспособных соединений в Европе - Народно-Освободительная Армия Югославии.

Миф о руке Кремля

По мнению некоторых историков и экспертов, Югославия стала жертвой интриги Советского Союза, который и втянул эту балканскую страну в кровавую войну. В частности, историк Владимир Федько в своем «хроникально-документальном исследовании «Гитлер: информация к размышлению» утверждает, что белградский антигерманский переворот от 27 марта 1941 года был осуществлен с помощью советской военной разведки и НКВД.

До этого Германия, мол, и не собиралась нападать на Югославию. Более того, фюрер гарантировал её территориальную целостность в рамках договора, заключенного за два дня до этого с премьером Югославии Д. Цветковичем.

И в самом деле, ряд источников свидетельствует, что именно свержение правительства Цветковича и принца-регента Югославии Павла Карагеоргиевича вызвало гнев Гитлера и стало основанием для «Штрафгерихт» («Наказания»). Однако никто из серьезных историков не возьмется утверждать, что Сталин через своего агента влияния Божина Симича привел к власти 17-летнего Петра II, который, якобы, и денонсировал протокол о присоединение Югославии к Тройственному пакту. Между тем, адвокаты Гитлера и всевозможные разоблачители «коварного Сталина» утверждают, что если бы Югославия не прогнулась под Москву, то пересидела бы эту войну в тишине, разве, что в 1944 году объявила бы войну уже фактически поверженной Германии. Тогда бы и не было чудовищных жертв, которые понесла эта страна.

Сербы против немцев

Безусловно, в Кремле хотели отодвинуть сроки войны с Германией, которая, как выяснилось позже, должна была начаться 15 мая 1941 года. И всё-таки это был выбор самих югославов. «Боле гроб него роб! (Лучше лежать в гробах, нежели жить в рабах)», - скандировали жители Белграда сразу же после присоединения Югославии к Тройственному пакту. Столица кипела от негодования.

Сербский эксперт в международных отношениях Небойша Малич в статье «Могла ли Сербия избежать войны с Гитлером, если бы не путч 27 марта 1941 года», комментируя антинемецкие выступления в Белграде, пишет: «Лишь без знания характера сербов можно делать подобные предположения». И хотя имеются горы документов из серии «теории заговоров», где сказано, что переворот был совершен извне, в том числе и за счет английский денег, белградцы отчетливо понимали, что фюрер одержим местью за поражение в Первую мировую войну, где особое место занимали сербы.

«Гитлер вторгся в Югославию из-за злой воли по отношению к сербам», - констатирует Небойша Малич. Выступление народа против немцев в марте 1941 года не было проявлением «глупого сербского упрямства, купленного за чужие деньги», а представляло собой демонстрацию намерений воевать с Третьим Рейхом, понимая, что Германия сильна как никогда. По его словам, неумно думать, что Гитлер сохранил бы нейтралитет к ненавистной ему Сербии, если он оккупировал вполне лояльные к нему Польшу и Чехословакию.

И в самом деле, министр иностранных дел нового правительства Нинчич сразу же 27 марта 1941 года заявил послу Германии фон Хеерену, что «мое правительство не собирается расторгать пакт, господин посол». Более того, ни в советских, ни в югославских архивах так и не найдено документов о призыве Москвы к денонсированию присоединения Югославии к Тройственному Пакту.

«Ауфмарш 25» и «Барбаросса»

Впоследствии пятинедельная отсрочка нападения на СССР, вызванная операцией «Ауфмарш 25», расценивалась многочисленными западными историками, да и самими немцами, как главная причина, не позволившая завершить план «Барбаросса» до наступления зимы. «Может быть, замыслам Гитлера и суждено было осуществиться, если бы операции начались весной 1941 года, - писал Гейнц Гудериан. - Но этому помешали два обстоятельства: необычайно затянувшаяся весна 1941 года и непредвиденная война на Балканах. Оба они привели к тому, что удар по восточному гиганту оказался возможным только в конце июня».

Иными словами, война в Югославии является принципиальной в теме исторического спора – «кто остановил Вермахт: русское мужество или генерал Мороз вкупе с бунтовавшими сербами?».

«Наказание»

В Берлине, к слову, заявили, что переворот в Югославии 27 марта 1941 года совершили британцы – точнее их сербские ставленники.

Из приказа Гитлера от 6 апреля 1941 года:

«…С раннего утра сегодняшнего дня германский народ - в войне против правительства белградских интриганов. Мы сложим оружие только тогда, когда эта банда негодяев будет безусловно и решительно устранена, и последний бритт покинет эту часть Европейского континента. И эти заблуждающиеся осознают, что должны благодарить Британию за сложившуюся ситуацию, они должны благодарить Англию, величайшего поджигателя войны всех времен. Германский народ может начать новую борьбу с чувством глубокого удовлетворения - его лидеры сделали все возможное, чтобы уладить дело миром».

Черччиль, внимательно следивший за югославским конфликтом, писал: «8 апреля, когда настала наконец тишина, свыше 17 тысяч жителей Белграда лежали мертвыми на улицах города и под развалинами. На фоне этой кошмарной картины города, полного дыма и огня, можно было видеть взбесившихся зверей, вырвавшихся из своих разбитых клеток в зоологическом саду».

Помимо Вермахта на Югославию напали войска Италии, Венгрии и Болгарии. На сторону агрессора перешла и пятая колона, прежде всего, из числа хорватов во главе с Анте Павеличем. Война длилась всего 12 дней и до сих пор считается одной из самых малокровных в Европе 20 века. Вермахт потерял 151 солдата убитыми, а войска Душана Симовича – порядка 5 тысяч. Впрочем, в Берлине, как оказалось, зря радовались этой легкой победе.

Немцы – все равно, что турки

Генерал-полковник д-р Лотар Рендулич, самый главный «антипартизанский» генерал Вермахта, который воевал, в том числе с партизанской армией Тито в Югославии, анализируя события 1941-1945 годов, пришел к выводу, что для балканских народов отношение к немцам было таким же, как и к туркам во время Османской Империи.

«Жестокость турок порождала и ответные жестокие методы ведения партизанской борьбы, которые постепенно стали традицией, - писал Лотар Рендулич. - Уже в то время боевые действия партизан были бы немыслимы, если бы их тайно не поддерживало все население. Оно снабжало их одеждой и продовольствием, предостерегало их в случае опасности и укрывало от преследований. Таким образом, партизаны стали национальными героями балканских народов. Их подвиги воспевались в многочисленных песнях, которые и сегодня еще печатаются в школьных учебниках балканских стран и продолжают жить в легендах».

В то же время, «вспыхнувшее в Сербии партизанское движение явилось для немецких войск полной неожиданностью, - констатировал Лотар Рендулич. - От коварных действий партизан несли большие потери даже крупные немецкие подразделения. Нападения партизан отличались традиционной жестокостью».

Геноцид сербов

Не в силах контролировать всю территорию этой страны, немцы всячески поддерживали геноцид титульной нации – сербов, со стороны хорватов-усташей. Этот террор отличался средневековой жестокостью.

Все началось с убийства в ночь с 4-го на 5 мая 1941 года семьи Джозефа Миллера, этнического хорвата, которое совершили усташи под руководством Здравко Карловича. Сделано это было по приказу хорватского командира Милана Бонета с тем, чтобы оправдать геноцид сербов. Загребская газета «Хорватский народ» сразу же сообщила новость о нападении сербских бандитов: «Грабители взяли 3000 динаров. Полиция имеет полную ясность. Сербов ждет заслуженное наказание».

6 мая 1941 года в Загребе было арестовано 625 сербов. К расстрелу было приговорено 32 человека. Остальных казнили в течение следующих нескольких дней. Усташ Янко Медведь впоследствии рассказал, что 8 мая 1941 года он с друзьями играл в игру, кто больше убьет сербов с одного удара железной палкой. Он убил восемь человек подряд. Если до этого расправы над сербами носили неофициальный характер, но отныне геноцид стал государственной политикой католической Хорватии. «Мы должны уничтожить всех сербов в Хорватии», - заявил 27 июля 1941 года лидер усташей Младен Лоркович.

Сербам было предписано носить повязку с буквой «П» - православный. Единственный способ выжить для них заключался в обращении в католическую веру, да и то это было уделом крестьян. Горожане и интеллигенция, как носители сербского сознания, подлежали истреблению. Хорватия оказалась единственной страной, помимо фашистской Германии, которая в собственных концлагерях поставила умерщвление людей на поток. В книге «Страна во время войны 1941-1945 годов» авторства Мане Пешута говорится о 800 тысячах сербов, ставших жертвами геноцида.

Народная война

Территория Югославии после поражения в апрельской войне была разделена между странами «Оси». Делалось это в том числе и для того, чтобы стравить народы. Однако вопреки этому партизанская война сразу же стала народно-освободительной, и это несмотря на имеющие межэтнические и политические противоречия, в том числе между сербскими монархистами (четниками) под командованием Драголюба Михайловича и отрядами под руководством югославских коммунистов во главе с Иосифом Брозом (псевдоним «Тито»).

Буквально через пару месяцев после капитуляции югославской армии по стране прокалилась волна крупных восстаний: в Черногории – 13 июля 1941 года, в Словении – 22 июля, в Боснии и Герцеговине - 27 июля. На территории Западной Сербии и Шумадии, с 24 сентября по 29 ноября 1941 года, существовала независимая от немцев Ужицкая республика. Там же работала оружейная фабрика «Борьба», производившая оружие и боеприпасы для партизан. В конце 1942 - в начале 1943 года действовала уже Бихачская республика. Они представляли собой огромные освобожденные территории в самом центре фашисткой Европы.

По признанию Лотара Рендулича, в Югославии воевали, как партизанские объединения, так и простые люди. «Наряду с организованными партизанскими соединениями существовали еще и так называемые «домашние партизаны, - писал Рендулич. - Жизнь немецких войск здесь была бы намного легче, если бы в качестве противника они имели перед собой только крупные партизанские соединения. «Домашние партизаны» оказались между тем значительно более опасным противником. Именно они являлись исполнителями тех враждебных актов, от которых немецкие войска могли защититься лишь с большим трудом и в результате которых они несли большие потери».

Это была крайне ожесточенная партизанская война, сопровождаемая многочисленными карательными операциями. По данным Владимира Зерьявика (Vladimir Zerjavic) в Народно-Освободительной Армии Югославии, а также в рядах несистемного сопротивления погибли 237 тысяч человек. Вермахт потерял 32 327 человек убитыми и пропавшими без вести; хорватские вооруженные силы, в том числе усташи, - 209 тысяч убитыми. Еще десятки тысяч солдат погибли в армиях Италии, Венгрии и Болгарии.

Освобождение

В сентябре 1944 года на территорию Югославии вступили советские войска. После освобождения Белграда армия Тито начала операцию против Хорватии. К этому времени милиция усташей была объединена с армейскими подразделениями «хорватского домобранства». 9 мая 1945 года пал Загреб – оплот религиозных фанатиков-усташей. Неделю спустя - 15 мая 1945 года в районе местечка Поляна четники и усташи сошлись с солдатами югославской армии. Это сражение считается последней битвой на европейском театре боевых действий.

«Я не ищу у вас пощады. Но и мы не будем щадить вас», - сказал в 1942 году перед казнью генсек компартии Хорватии Раде Кончара. Его слова в полной мере сбылись в 1945 году. Здесь также справедливо процитировать заявление Иосифа Броз Тито, сказанное 28 октября 1944 года: «Мы предупреждаем всех тех, кто занимается различными спекуляциями либо в нашей стране, либо за ее пределами, что они жестоко ошибаются, если думают, что те плоды, за которые мы пролили столько крови, будут для нас потеряны. Мы больше не будем детским мячиком или разменной монетой! Мы в этой борьбе заслужили право, вместе с союзниками, участвовать и в этой войне, и в строительстве новой Европы, и не только Югославии».