Золотой ошейник человечества

Валентин Катасонов: Мой дед, Катасонов Вячеслав Андреевич, он в 37-ом году сел. Он был директором Кемеровской школы, это на Кузбассе. За что - это большая тайна, но он мне рассказывал, что к Сталину надо относиться хорошо. Я говорю: «Как же так, дедушка? Ты ж сидел при Сталине!» Он мне тогда объяснил. К сожалению многие сегодня люди не понимают, что тогда происходило. 

Он говорит: «Как же ты не понимаешь, Валя?! Была гражданская война. Это в учебниках пишут, что она кончилась в 22-ом году. Она практически кончилась только с началом Великой Отечественной войны. За Уралом практически всё партийно-государственное начальство были троцкисты. Поэтому за Уралом в основном в тюрьмах сидели сторонники Сталина, а здесь – сидели троцкисты и представители новой оппозиции». 

Это была вот такая гражданская война. Поэтому многие «сидельцы» сталинского ГУЛАГА как раз считают, что они сидели именно из-за того, что проводили в жизнь линию Сталина. А за Уралом тоже троцкисты сидели. Да. 

Все эти губернские секретари - это почти все исключительно были троцкисты. Кстати, я потом с большим удовлетворением обнаружил конкретную фактуру у Юрия Мухина (он как раз в какой-то своей книжке описал, что происходило). Он в аккурат и сказал: «За Уралом всё было оккупировано троцкистами». 

Поэтому моя родня Катасоновы пострадали: дед сидел на Колыме, добывал там золото или что. Он вышел из тюрьмы и был реабилитирован в 1956-ом году, но к Сталину он относился более чем позитивно.

Дмитрий Еньков: Очень интересно всё-таки – какую линию экономическую проводил Сталин? За счёт чего он так мог бурно развить за короткий срок промышленность? Он имитировал деньги, сколько ему надо или он брал кредиты на Западе?

 Валентин Катасонов: Я постоянно говорю, что экономика в каком-то смысле иррациональна. Объяснить всё в экономике методом рационального познания, методом логики не-воз-мож-но. 

Правда, некоторые говорят, скажем, немецкое чудо, японское чудо, южнокорейское чудо - там как раз никаких чудес нет. Там хорошо заготовленный экспромт и зелёный свет по политической линии, по финансовой линии, то есть там как раз всё очень легко объясняется. 

Артём Войтенков: Немецкое чудо, когда Германия после Второй мировой войны и, кстати, до Второй мировой, она резко вошла - это что? Американские деньги, да? 

 Валентин Катасонов: До Второй мировой войны это сегодня даже стесняются называть чудом, потому что сегодня все прекрасно знают, что немецкая экономика, она была взращена на англо-саксонских капиталах, вернее, на капиталах из Великобритании и Соединенных Штатов. В основном, банковские капиталы. Так что, конечно, никакого там чуда не было. Просто-напросто было принято решение о том, что необходимо укреплять Германию. Фактически был дан карт-бланш на пересмотр условий Парижского мирного договора, в частности, условия о недопустимости милитаризации Германии. 

Германия начала развиваться совершенно бешеными темпами. Естественно, что разворачивали Германию на Восток. Это мы начали со Сталина и как бы опять возвращаемся к этой теме. 

Артём Войтенков: А немецкое чудо после войны? 

 Валентин Катасонов: Немецкое чудо после войны тоже очень понятно и объяснимо. Вторая мировая война как проект англо-саксонских банкиров, он был выполнен не так, как рассчитывали. 

− Советский Союз не только сохранился, но он даже укрепил свои геополитические позиции. 

− Естественно, что Англия рассчитывала на дивиденды, она никаких дивидендов не получила, а фактически потеряла многие свои колонии и влияния в Британской империи. 

− Америка, конечно, была, пожалуй, главным бенефициаром, главным выгодополучателем этого проекта «Вторая мировая война». 

Советский Союз развивался очень динамично, то естественно через некоторое время стали думать: а как же затормозить развитие геополитического противника в лице Советского Союза, Варшавского пакта, Совета экономической взаимопомощи? Стали укреплять Германию, как противовес. 

Дмитрий Еньков: Всё-таки возвращаясь тогда от немецкого чуда к сталинскому. Ведь тоже не секрет, что в основном развитие промышленности тридцатых годов, оно было, в том числе с привлечением капиталов Форда. Он строил заводы, ему было что-то на откуп отдано. Где часть какая-то неких привлечений - инвестиции, а где часть - наша? За счёт чего это всё-таки было сделано? Сталин имел возможность имитировать денег столько, сколько ему надо было, или он привлекал какие-то западные капиталы?

 Валентин Катасонов: Очень интересный вопрос. Хочу сразу сказать – я не знаю исчерпывающего ответа на этот вопрос. Сейчас я поясню.

Многие с лёгкостью отвечают на этот вопрос, что была повышена норма накопления. Вот есть валовый продукт, при нормальном развитии на инвестиции, на развитие отпускается 20% валового внутреннего продукта, произведённого за год.

У нас была мобилизационная экономика. Если посмотреть справочники, то примерно 50%, а по некоторым данным 60% валового внутреннего продукта шло на инвестиции, на создание промышленного потенциала, инфраструктуры, военных предприятий. Известно, что до начала Великой Отечественной войны, если отсчитывать от 1929-го года, когда стартовала первая пятилетка, в Советском Союзе было построено 8600 (восемь тысяч шестьсот) предприятий. 

Я вам говорил, что я написал и издал книгу по золоту. Почему у меня появился интерес к золоту? 

Объясняли очень просто: 
− Что Россия, Советская Россия, Советский Союз расплачивался за машины и оборудование золотом. 
− Второй источник: эксплуатация крестьянства, которое было согнано в колхозы и совхозы. 

Я тогда, как настоящий экономист (вернее, пытаюсь стать настоящим экономистом), начал считать. 

Сколько у нас было золота? 

Выяснилось, что золота у нас практически – ничего не было. Всё было золото расхищено пламенными революционерами (это особая тема). Где-то к 1925-му году уже практически тащить было нечего – золотая кубышка была пустая. Поэтому версия насчёт золота, она не срабатывает.

Версия насчёт того, что была эксплуатация и сверхэксплуатация крестьянства.

Дмитрий Еньков: А в результате платили зерном? 

 Валентин Катасонов: Да. Понятно, что крестьянство должно было выращивать зерно. Зерно надо было поставлять на внешние рынки, зарабатывать валюту или золото и на эту валюту или золото приобретать машины и оборудование. Половина, будем так говорить, предприятия (я беру «среднюю температуру по госпиталю») - это затраты на машины и оборудование, так называемая активная часть основных фондов. Есть ещё пассивная – это здания и сооружения (понятно, что это можно строить хозспособом, не прибегая ни к какому импорту). А эта часть – её надо было обязательно закупать на мировом рынке. Если вот это зерно конвертировать в унции или килограммы или тонны жёлтого металла, то получается не очень много. Скажем, за период с 1929 по 1939 год благодаря экспорту на мировой рынок зерна и сельхозпродукции мы могли выручить порядка 100-150 тонн жёлтого металла. 

Теперь скажу, что в среднем на приобретение оборудования для одного предприятия промышленного требовалось валюты в золотом эквиваленте порядка хотя бы одной - двух тонн. 

Давайте прикинем: восемь тысяч шестьсот предприятий. Даже если исходить из консервативной оценки: одна тонна золота на одно предприятие. Сколько? Восемь тысяч шестьсот. «Где деньги, Зин?», как пелось у Высоцкого. Где золото? Такой объем золота... 

Ещё есть некоторая дополнительная версия, что нам давали кредиты. Действительно, давали кредиты, правда, не обычные банковские кредиты, а коммерческие кредиты. Коммерческий кредит - это некая отсрочка в оплате поставки машин и оборудования. Были и банковские кредиты. Я Вам должен сказать, что объемы этих кредитов невелики (я сейчас на свою память не полагаюсь, поэтому цифры не буду называть). Но самое парадоксальное, что уже где-то к 1937-му году Советский Союз закрыл все свои обязательства по кредитам вместе с процентами, то есть на самом деле кредитов было не очень много. 

Вспоминаем Форда. Форд действительно внёс свою лепту в создание автомобильной промышленности. Некоторые говорят, что даже тракторостроения, которое потом было конвертировано на выпуск танков. Надо иметь в виду, что Форд не был банкиром, Форд был хорошим подрядчиком и поставщиком. А кто оплачивал подрядные работы? Кто оплачивал оборудование, которое поставлял Форд? Это большой секрет.

Дальше начинаются вообще уже такие апокрифы. 

− Говорили, что, «вот Вы знаете, у нас Эрмитаж был расхищен». 

− Начинаю изучать: сколько было украдено из Эрмитажа? Даже не украдено – там в таком плановом порядке, можно сказать, кое-что продавали. В золотом эквиваленте получается (при большой фантазии) – 20 тонн золота. 

− Дальше начинаются ещё более интересные апокрифы. Вспомнили Троцкого. Все знают, что Троцкий, в конце концов, был выслан за границу. Его не выкупали, его просто выслали за границу. Через некоторое время возник вопрос: Троцкий – там, а архив Троцкого – в Советском Союзе. Почему они так забеспокоились насчёт архива Троцкого? Да потому, что там практически все пароли и явки, фактически все фамилии спонсоров, посредников. Это ценнейшая информация. Один из авторов сказал: «Целый вагон архивов Троцкого был вывезен за границу в обмен на золото». Я не думаю, что архив Троцкого потянул больше, чем на одну тонну золота. 

Вокруг этой темы столько апокрифов появлялось, и до сих пор появляется, что впору писать романы. 

Я задавал этот вопрос экономистам. 

Экономист по учебнику отвечает: 
− эксплуатация крестьянства, 
− золотой запас, 
− кредиты Запада. 

К сожалению, они не могли ответить на мои уточняющие вопросы, когда я им рассказывал кое-какую информацию. 

Обращаюсь к историкам. 

Историки вообще слабо в цифрах ориентируются. Они говорят: «Да, действительно было построено 8600 предприятий». Когда им начинаешь объяснять, что это стоило больших денег, и что наше крестьянство не в состоянии было построить тракторные заводы, автомобильные заводы – тут они тоже разводят руками и говорят: «Валентин Юрьевич, дайте подумать, дайте поискать». 

У меня нет ответа на этот вопрос. Я это отношу, действительно, к некоему нашему экономическому чуду. Вот об этом бы чуде писать.

Артём Войтенков: Чудес-то не бывает. Вы же сами сказали, что два германских экономических чуда - это не чудо. 

Валентин Катасонов: До тех пор, пока мы не знаем ответа, это – чудо. Нам, конечно, очень помогло – опять-таки, я считаю, что это чудо (чудо, его тоже надо как-то объяснить). 

Я считаю, что Россия имеет особую миссию в мировой истории. Если не будет России, то, пожалуй, тогда на земной истории человечества можно ставить крест. Промыслительно видно, что Господь помогает России и то, что у нас в 1929-ом году начались пятилетки, а у них там начался кризис, это, конечно, с моей точки зрения не просто совпадение. Это промыслительно всё Там, в небесной канцелярии, спланировано. 

Что из этого следовало? 50% машинно-технической продукции с мирового рынка покупал Советский Союз. Представляете, какие мощные закупки были? Это я ещё был студентом, в 1969-ом году нам читали курс по истории внешней торговли Советского Союза. Я запомнил эту цифру: 50% всей машинно-технической продукции с мирового рынка покупал Советский Союз. То есть, мы фактически где-то даже вытягивали западную экономику, а им деваться было некуда. Они готовы были с большой рассрочкой платежей поставлять нам машинное оборудование. 

Я и думал, что, может быть, все эти кредитные долги, они растянулись на многие десятилетия. Но когда уже раскрыли архивы минфиновские, госбанковские, то выяснилось, что, оказывается, к 1937-му году мы все свои долговые обязательства закрыли. Эта версия тоже не срабатывает. 

Дмитрий Еньков: А я пытаюсь всё-таки найти корни в том, что Сталин мог себе позволить (или СССР тогда ещё, кто-то, может быть, не совсем сам Сталин, а, может быть, и он уже) печатать самостоятельно деньги столько, сколько ему надо было.

Валентин Катасонов: Это, безусловно, с этим я не спорю. 

Дмитрий Еньков: Просто вопрос в том, нужны ли были рубли тому же Форду, какому-то человеку, который поставлял сюда станки? Ведь на международном рынке нужна какая-то валюта?

Валентин Катасонов: Ему рубли не нужны были абсолютно. Ему валюта нужна была. 

Дмитрий Еньков: Сколько бы мы не сэмитировали, мы же эти станки не купим на международном рынке?

Валентин Катасонов: Нет, абсолютно. Это неконвертируемая валюта была. 

Дмитрий Еньков: Да, должны были как-то заинтересовать. То ли возвращать частную собственность – пообещать Форду, если построишь завод, он твой и останется. Я не знаю, а как иначе? Если у нас золота нет...

Валентин Катасонов: Вы намекаете на то, что Форд помогал Советскому Союзу, как инвестор, а не как подрядчик-поставщик? Мне не известно, что он был инвестором. 

Дмитрий Еньков: Иначе я тогда вообще никак не могу объяснить. Если учесть фактор того, что мы могли печатать сами деньги. У нас как бы деньги есть, мы готовы заплатить, и ты этими деньгами сможешь воспользоваться, когда на своём уже заводе запустишь производство, и тебе понадобится что-то здесь (уже внутри) закупать. Например, у нас же есть ресурсы, ты будешь закупать металл для своих автомобилей за эти рубли. 

 Валентин Катасонов: Естественно, деньги, рубли нужны были только для внутреннего обращения, для внутреннего рынка. Рубль не был конвертируемой валютой. 

Безусловно, что после Второй мировой войны экономическое положение Советского Союза позволяло нам сделать рубль конвертируемой валютой, но мы этого не делали. Сознательно не делали, потому что мы помнили уроки того, как рубль в эпоху, начиная с Николая I, особенно в эпоху Александра II, гулял по европейским биржам, и как спекулянты играли нашим рублём. Поэтому совершенно мудро было сделано: во внутреннем денежном обращении - рубль, а для внешних нужд - свободная конвертируемая валюта или золото. 

Дмитрий Еньков: В 1949-ом году Сталин рубль какой сделал золотой? Это как раз внешний?

Валентин Катасонов: Это не более, чем просто декретно определил золотое содержание рубля для того, чтобы можно было определить золотой паритет рубля по отношению к доллару, фунту и так далее. 

Можно было определить золотой паритет как угодно. Это было необходимо только для того, чтобы осуществлять расчёты с импортёрами советскими или советскими экспортёрами, потому что они, получали эквивалент рублёвый на свои счета уже здесь. Поэтому, учитывая, что бюджет выполнял мощную перераспределительную функцию, все предприятия были примерно одинаково рентабельны. Поэтому это было чисто условно.

Скорее, это делалось в пропагандистских целях – показать, что наш рубль тяжелее, чем их валюта. Это чисто пропагандистский момент был.

Одно время действительно думали о том, что рубль сделать золотой валютой, но это ещё был период золотого червонца. А это ещё был период, когда в стране имели сильное влияние троцкисты. Они выдвинули на руководящие должности своего человека Сокольникова (Гиршу Бриллианта), который некоторое время был министром финансов. И вот он носился с идеей золотого червонца. Золотой червонец, который будет иметь хождение, как внутри страны, так и на мировых рынках. 

Уже подходили близко к тому, чтобы начать чеканить золотую монету.

Артём Войтенков: Прямо реально золотую.

Валентин Катасонов: Да, реально золотую монету. Даже говорят, она была начеканена, но она осталась в хранилище. Потом уже где-то или в конце советского периода, или уже в перестройку стали чеканить вот такие новоделы – золотой червонец. Но он, этот золотой червонец, не обращался реально на внешних рынках. 

Артём Войтенков: Это какой год был?

 Валентин Катасонов: Это примерно 1925-1926-ой года. 

Потом резкий поворот – Сокольникова увольняют. Через некоторое время Сокольникова не стало (я не помню обстоятельства его кончины /расстрелян за разоровывание золотого запаса – прим.ред./) и был взят курс на то, чтобы чётко у нас была национальная денежная единица для внутреннего обращения, и для внешнего обращения – валюта. Естественно, чтобы валюта не болталась тоже где-то у кого-то в карманах и сейфах, поэтому через некоторое время стали подтягивать нашу банковскую систему, наши предприятия. 

Где-то уже к началу 1930-х годов фактически сложилась государственная монополия внешней торговли и государственная валютная монополия. Свободно конвертируемая валюта находилась чётко в одних руках.  

Артём Войтенков: Чем нам плохо, если бы у нас ходили золотые или серебряные деньги? Чем нам это грозит?

Валентин Катасонов: Вообще, я не совсем понимаю, зачем нужны полноценные золотые деньги. Первая страна, которая объявила о золотомонетном стандарте, это была Англия, 1819 год, потом это Германия, 1873 год. Дальше процесс пошёл – Россия 1897 год.

Так вот в странах с классическим золотомонетным стандартом практически предпочитали пользоваться бумажными знаками, а монета – это была некая экзотика, которая хранилась в сейфах или подвалах Центральных банков. Человек знал, что, вот, у меня есть бумажка, но, если мне потребуется, я могу эту бумажку обменить на этот презренный металл. Но практически этим правом никто не пользовался. На самом-то деле главная функция, изначально и единственно нормальная функция денег – это деньги, как средство обращения, деньги, как мера стоимости. А золото – это уже функция денег, как средство накопления. 

Когда у денег появляется функция средства накопления, то тут возникает некий такой парадокс: деньги, которые приобрели функцию средства накопления, они перестают нормально и полноценно выполнять первые и основные функции – мера стоимости и средство обращения. Возникают так называемые тромбы в денежно-кредитном обращении. 

Артём Войтенков: Из чего выросли бумажные деньги? До этого же были золото, были металлические деньги?

Валентин Катасонов: Давайте разбираться: бумажные знаки денег и бумажные деньги. Бумажный знак денег - это представитель металлических денег. Золото лежит в сейфах, обращаются бумажки, на бумажках написано, что данная бумажка представляет такое-то количество золота. Предъявитель этой бумажки может в любой момент получить это количество золота или из казначейства, или из Центрального банка. 

В любом словаре совершенно правильно написано о том, что бумажные деньги - это деньги, которые не имеют металлического обеспечения. Они не обеспечены, это просто бумажки, под ними нет золота - вот в этом разница. Там – знаки, представляющие золото, а здесь – просто бумажные деньги. 

Артём Войтенков: Хорошо. Были сначала металлические деньги, потом появились бумажки, замещающие (представляющие) золото и другие ценные металлы. Монеты же были? У нас есть царские монеты, и другие государства их имели - металлические, серебряные, золотые. 

Валентин Катасонов: Да, были. Совершенно правильно.

Артём Войтенков: Так почему это плохо, если раньше это было нормально, а сейчас, почему плохо? 

Валентин Катасонов: Меня, например, жена спрашивает: 

− Тебе нравятся серёжки, которые в моих ушах?
Я говорю: 
− Вообще, ты знаешь, без серёжек было бы даже лучше - у тебя красивые уши. 

Это некий такой избыток. Женщине кажется, что чем больше на ней будет украшений, тем лучше. Так и здесь. 

Если есть денежные знаки, зачем нам ещё отягощать денежные знаки каким-то презренным жёлтым металлом?

Артём Войтенков: Это мы имеем в виду бытовые отношения. Например, носить сто рублей бумажкой или тысячу проще, чем носить мешочек с монетами.

Валентин Катасонов: Мы до съёмки ещё начинали концептуальный разговор относительно того, что такое деньги и зачем они нужны. 

Хотя я критикую современные экономические учебники, но всё-таки некоторые вещи они говорят правильно. Они, в частности, совершенно правильно говорят, что в экономике есть факторы производства, что процесс создания каких-то новых благ, товаров и услуг – это есть просто процесс соединения этих факторов производства. 

Три основных фактора производства. 
1. Первый фактор производства – это земля или, в более широком смысле, природные ресурсы. 
2. Второй фактор производства – это рабочая сила. 
3. Третий фактор производства – это капитал, но не как деньги, а как средство производства, как прошлый или овеществлённый труд. 

Если эти факторы производства находятся в честных и квалифицированных руках, то тогда рождается некий продукт. Деньги тут в этом процессе играют третьестепенную роль. Я сравниваю деньги с клеем, который используется для того, чтобы склеивать эти самые факторы производства. Ничего другого. 

Поэтому роль у денег изначально чисто подчинённая – это знаки. Знаки, которые о чём свидетельствуют? 

− Они свидетельствуют о том, что предъявитель этого денежного знака имеет право на такую-то долю созданного общественного продукта. 
− Или этот знак свидетельствует о том, что предъявитель этого знака внёс такой-то вклад в создание общественного продукта. 

В принципе, эти две вещи должны совпадать: вклад и право на получение. Ничего другого. Это чисто некие бухгалтерские записи, а под бухгалтерские записи не надо золотого обеспечения.

Вот эти ребята, которые когда-то торговали клеем, третьестепенным продуктом, они поняли, что можно создать дефицит клея, можно, скажем, узурпировать право на производство этого клея, и продавать этот клей по цене, на десять порядков превышающей издержки производства этого клея. 

Современная денежная система и представляет такую вот парадоксальную сумасшедшую систему, когда на самом деле значимость тех, кто владеет клеем, намного выше, чем 
− значимость тех, кто владеет природными ресурсами, 
− тех, кто представляют рабочую силу, 
− и тех, у которых находятся средства производства. 

Я так популярно объясняю. 

Дмитрий Еньков: И всё-таки важно иметь в своих руках возможность управлять этим аппаратом по выпуску клея, прямо скажем, Центробанком, к чему сейчас и стремятся у нас, по крайней мере, в России патриотические организации. Давайте мы Центробанк сделаем государством, чтобы государство могло управлять, и делать клей (как Вы говорите), печатать этих денег столько, сколько нужно. Вот тут интересный вопрос возникает. 

Почему-то, глядя на нашу историю, в том числе на Сталина (мы немножечко поговорили), а если дальше ещё заглянуть. Почему-то не все цари спешили включать на полную печатный станок так называемый, то есть печатать денег прям столько, сколько нужно.

Казалось бы: включи, построй сколько нужно кораблей, пушек отлей, ещё что-то. Хотя формально казначейство в то время, тот Центральный банк вроде как им подчинялся и они могли дать любое указание, но почему-то на полную катушку этот станок всё-таки не включали. Какие были некие какие-то ограничительные факторы, откуда они возникали, почему это всё-таки не получалось? 

Артём Войтенков: Да, вынуждены были брать кредиты где-то, во Франции, в Америке брали кредиты, в Англии. 

Валентин Катасонов: Вот о чём Вы говорите «стали брать кредиты» – это произошло конкретно в середине прошлого века. До этого практически российская экономика обходилась внутренними ресурсами. 

А когда произошёл переход власти от Николая I к Александру II, начались реформы в России. 

Обычно мы вспоминаем какую реформу? Отмена крепостного права.

Между прочим, меньшие знают о том, что начались финансовые реформы. Как раз эти финансовые реформы заключались в том, что рубль фактически стал гулять по зарубежным рынкам – на Берлинской, Парижской, Лондонской бирже, – рублём начали играть. 

Артём Войтенков: Почему он начал гулять? Почему он раньше не гулял, а тут вдруг начал гулять? 

Валентин Катасонов: Стали действительно пользоваться печатным станком.

Дмитрий Еньков: Это при Александре II?

Валентин Катасонов: Да, при Александре II. 

Дмитрий Еньков: Как раз хотел заметить в этом смысле, что недавно узнал такую интересную информацию, что один из факторов начала Крымской войны был тот, что вся Европа уже сидела на кредитах Ротшильда, а Николай I никак не хотел брать. И надо было его заставить силой оружия. Ведь мы знаем, что результатом Крымской войны было то, что (как написано интересно в Википедии) царь погиб во время боевых потерь Крымской войны. То есть, списали царя на Крымскую войну. Потери: 80 орудий, 150 тысяч человек, царь – 1, 3 корабля. Просто до такой степени.

Валентин Катасонов: Действительно это был проект Ротшильдов, да. 

Дмитрий Еньков: И тут Вы говорите, что после этого всё и поменялось. 

Валентин Катасонов: Да, совершенно верно. Пришла совершенно новая плеяда людей – министерство финансов.

 В 1860 году появился Государственный банк Российской империи (до этого не было). Всё не случайно. На самом деле реформа по отмене крепостного права, она совпадала с этой финансовой реформой. Всё тут было очень тонко продумано.

Действительно, Вы правильно сказали, что начали брать займы, Ротшильдовские займы. Это началось при Александре II. Это была катастрофа. В это время и стала появляться так называемая экономическая наука – экономическая наука, финансовая наука. Сергей Фёдорович Шарапов как раз и раскрывал всю фальшь этой западной финансовой науки. 

Фактически Россию приучали к тому, что это «нормально» и «цивилизованно» – пользоваться кредитами, и особенно иностранными кредитами. В России иногда брали кредиты цари, но это были внутренние кредиты. Если уже выбирать между кредитами, есть внутренний и внешний кредит, поэтому, когда говорят «государственный долг», надо сразу смотреть: внутренний или внешний. Потому что внутри страны между своими всегда легче договориться, а с внешними, особенно с англосаксами, договориться никогда не возможно – тебя всегда обманут. 

Там началась новая эпоха. С дальним прицелом уже эта финансовая реформа велась с целью внедрения в России золотого рубля.

Артём Войтенков: Чем плохо-то?

Валентин Катасонов: Чем это плохо? Давайте я ещё раз объясню – чем это плохо. Золотой рубль в России появился в 1897 году. Тридцать с лишним лет пытались навязать России золотой рубль и, наконец, появился Сергей Юльевич Витте, как чёрт из табакерки (министр финансов), и стал лоббировать этот вопрос, естественно, в пользу золотого рубля. 

Он стал говорить: 

− Что золотой рубль – это самая твёрдая валюта.

− Что рубль – неустойчивая валюта. Причём, он ссылался на то, что там, на западных рынках рублём играют спекулянты. 

− Он говорил, что если будет золотой рубль, золотым рублём уже не поиграешь – он и в Африке золотой рубль. Золотой рубль как эталон, как метр. 

− Он ещё говорил: «Вы знаете, нам надо развивать промышленность, Россия - отсталая страна. Как мы можем развивать промышленность без иностранных инвестиций? Как сюда могут прийти иностранные инвестиции, если мы не можем обеспечить дивиденды и проценты иностранным инвесторам нашим рублём, который неустойчив. Вот если был бы золотой рубль, тогда бы сюда инвесторы пошли сразу, кредиторы бы пошли. Потому что мы бы расплачивались тогда по своим обязательствам твёрдым золотым рублем». 

Я не буду весь список аргументов приводить Сергея Юльевича Витте.

Как и сегодня в Государственной Думе, так и в те времена в Государственном Совете, и в окружении царя-батюшки, многие люди не понимали тонкостей денежно-кредитной системы. А некоторые понимали и откровенно лоббировали интересы Ротшильдов. Почему интересы Ротшильдов? 

Представьте себе: вводится золотая валюта. 

Что такое золотой стандарт? Мы уже с вами говорили, что никто не пользуется монетами, монеты лежат в сейфах, монеты лежат в подвалах Центральных банков. Это не обязательно монеты, это могут быть какие-то стандартные бруски золота. Под эти золотые запасы выпускаются бумажные денежные знаки. Люди себя чувствуют комфортно, они знают, что их не обманут, что в случае чего, я всегда могу получить это самое вожделенное золото.

Каждая страна по-своему определяла, что такое золотой стандарт.  

Мы всё-таки говорим «стандарт» и говорим, что был как бы европейский или, даже, мировой стандарт. Но если бы он был каким-нибудь европейским или мировым стандартом, тогда была бы какая-нибудь Международная конвенция, что все страны обеспечивают бумажную денежную массу своим золотом на 50%, или на 90%, или на 100%, или даже для надёжности на 105%. 

Россия практически оказалась «святее» Папы Римского – она обеспечила свой золотой рубль металлом. Там немножко сложная формула, но эта формула такова, что обеспечение стремилось к 100% (условно говоря – 95% процентов). 

В Европе золотой стандарт обеспечивал покрытие, где на 30%, где на 30%, где на 40%. Сергей Юльевич Витте выполнил социальный заказ Ротшильдов на пять с плюсом. 

Было немного людей в России, которые понимали, что происходит, в частности, это был Сергей Фёдорович Шарапов, именем которого названо общество, руководить которым я имею честь. Это был ещё генерал Нечволодов Александр Дмитриевич, который написал много интересных книг (он был историк, экономист, военный), но в экономике он отличился тем, что написал книгу «От разорения к достатку». Это небольшая книжка - чуть больше 100 страниц, но настолько ёмкая, настолько содержательная, и она объясняет, что такое золотой стандарт и почему надо бояться золотого стандарта. 

Он, кстати говоря, открыл тайну золота. Он чётко, лаконично сформулировал тайну золота. 

Все мы когда-то изучали экономику. Нам обычно говорили, что есть мир денег, есть мир товаров. Мир денег может быть бумажные деньги, могут быть металлические деньги. Предположим, мир денег – это золото. Но золота в мире ограниченное количество. Вам любой геолог скажет, что основная часть золота уже из недр добыта. На сегодняшний день там сто пятьдесят тонн золота. 

Как бы мы ни старались, но приращивать этот золотой запас мы можем на доли процента. Каждый год добывается из недр порядка 2000 тонн жёлтого металла. Сами понимаете, какой прирост. 

Экономика на протяжении многих десятилетий и столетий развивалась динамично: 5% прироста валового общественного продукта в год. 

Получается, что у нас фиксированный объём золота (почти фиксированный) и растущая товарная масса. Каждый грамм или каждая унция жёлтого металла, она, имеет такую покупательную способность, которая определяется товарной массой. 

То есть можно сидеть на золоте и наблюдать, как вот эти глупые бараны создают новое богатство. Каждая унция золота, на котором я сижу, будет обладать всё большей и большей покупательной способностью. Но я не просто буду сидеть на этом золоте, как дурак, я буду давать его в кредит. Потому, что эти бараны создали золотые стандарты, и они должны развивать свою экономику, постоянно наращивая свой золотой запас, потому что для развития экономики требуется денежная масса. Под денежную массу требуется, как в России, почти 100-% золотое обеспечение. 

Поэтому когда я слышу, что мы потеряли такую Россию. Мы действительно потеряли много чего – и ценного, но, когда в списке того, что мы потеряли, называют золотой рубль, который якобы свидетельствовал о высокой эффективности нашей экономики – это полная глупость. Золотой рубль свидетельствовал о том, что действительно, что-то в России было не в порядке. 

Практически Россия в начале двадцатого века имела золотой запас, где-то около тысячи тонн. Естественно, что этого золота не хватало для того, чтобы экономика нормально развивалась. Стало быть, периодически надо было брать золотые займы у Ротшильдов. Учитывая, что платёжный баланс России, особенно по текущим операциям (баланс внешней торговли) не всегда был с плюсом, а с минусом – золото утекало. 

России требовалось всё больше золота. 

Накануне Первой мировой войны Россия занимала 5-6 места по производству многих видов промышленной и сельскохозяйственной продукции, но по внешнему долгу Россия оказалась на первом месте в мире благодаря тому, что Сергей Юльевич Витте подсадил Россию на иглу золотых кредитов. 

Эта тема очень актуальная. Её надо сегодня разъяснять широким кругам трудящихся, потому что много появилось публикаций, которые говорят: «А что мы? Неужели мы ещё раз не можем выдержать золотой рубль?» Я думаю, что Россия уже не выдержит. 

Сейчас идут активные разговоры насчёт того, что могут опять ввести золотую валюту, вспоминают Китай (золотой юань). Китайцы, они люди неглупые и прекрасно понимают, что золотой юань им не нужен. 

Совсем недавно в одном китайском издании, достаточно авторитетном (China Securities, по-моему, называется) была публикация – беседа с одним высокопоставленным чиновником из Народного банка Китая. Этот высокопоставленный чиновник сказал, что, в принципе, ситуация в мире очень напряжённая и надо созывать международную валютно-финансовую конференцию типа второго Бреттон-Вудса. 

Я, естественно, отреагировал публикацией на Русской народной линии по поводу этого заявления. Я с удовлетворением обратил внимание, что многие эксперты тоже отреагировали на это. Это очень знаковое событие. Некоторые говорят о том, что, якобы, этот чиновник призывал к тому, чтобы сделать юань золотым. Нет, этого не было. Умные люди понимают: если он сказал «а», то дальше уже не обязательно озвучивать. Значит, кто-то должен (если это второй Бреттон-Вудс) выступить в роли той страны, в какой в 44-ом году выступила Америка. Кто-то должен сказать: «Я объявляю свою национальную денежную единицу мировыми деньгами и обеспечиваю эти "мировые деньги" своим золотым запасом».

Дмитрий Еньков: Сам Китай не стал так делать?

Валентин Катасонов: Сам Китай этого не стал делать, да. Но меня просто удивило, что чиновник такого ранга это сделал. Вы сами понимаете, что Китай действительно накапливал золото. Официально на балансе Народного банка Китая на сегодняшний день золото даже не дотягивает тысячи тонн. С 2009 года запас золота в Народном банке Китая не менялся ни на одну унцию. 

При этом известно, что:

− Китай каждый год добывает у себя внутри страны 400 тонн золота. Первое место с большим отрывом по добыче золота. Уже далеко не Южная Африка - Южная Африка уже утратила свои лидерские позиции.

− Плюс к этому Китай через Гонконг в прошлом году импортировал 900 тонн жёлтого металла. 

− По другим источникам узнаём, что всё внутреннее производство золота идёт на пополнение золотого резерва, государственного резерва. Между прочим, Народный банк Китая – это государственный институт в отличие от многих других стран. 

Дмитрий Еньков: Вы же говорили, что там не менялся ни на унцию золотой запас? 

Артём Войтенков: Куда они девали золото? 

Валентин Катасонов: А это интересный вопрос. Либо они занимаются статистической подтасовкой, то есть у Народного банка Китая двойная бухгалтерия, либо у них есть какие-то секретные золотые фонды, куда они это дело всё сливают и никому не показывают. 

Дмитрий Еньков: Может, они на Гонконг записывают? 

Валентин Катасонов: Нет, но как на Гонконг, если таможенная статистика фиксирует прохождение металла из Гонконга в Китайскую Народную Республику. 

Артём Войтенков: У них, наверное, ещё одно хранилище, про которое они никому не говорят. 

Валентин Катасонов: Вполне вероятно, потому что, скажем, у нацистской Германии, скажем, были секретные запасы золота (это можете почитать в моей книге по золоту). Они это скрывали, но рано или поздно всё это выплывало наружу. 

Я к чему это говорю? Китай, безусловно, накапливает золото, но как стратегический ресурс, а не как приданное золотому юаню. Они не хотят золотого юаня. Золотой юань их сразу же сделает зависимыми от Ротшильдов. 

Артём Войтенков: Начнётся та же перекачка, что и при Витте. Если денежная масса России условно обеспечена золотом, условно, на 100%, а денежная масса, скажем, Великобритании, на 20%, то получается, это золото: мы меняем рубли бумажные на фунты и потом можем под это выкачивать золото из России, то есть за счёт вот этой разницы. Тогда получается, что золотой стандарт сейчас для Китая - та же самая ерунда. 

Валентин Катасонов: Естественно, они прекрасно понимают. Они прекрасно понимают. Они изучили опыт золотого стандарта и, конечно, они не хотят ещё раз наступать на эти грабли. А из России золото текло и не только по статьям торгового баланса, потому что, безусловно, сразу же сюда рванули всякие спекулянты, которые, естественно, свои проценты, дивиденды, спекулятивные прибыли вывозили в виде золота. А наша аристократия, которая любила отдыхать в парижах, ниццах, они же везли туда золото. Золото, понимаете! Наш русский рубль принимали во всех банках, с большим удовольствием. 

Артём Войтенков: Конечно, давайте, давайте!

Валентин Катасонов: Тем более, что резервы золота были у нас в заграничных банках, поэтому не надо было даже ехать в Россию для того, чтобы обменять рублёвую бумажку на денежный металл. Там много интересного. У них это называлось «золото за границей». 

По статистике Государственного банка Российской Империи было физическое золото, которое находилось в подвалах, и было так называемое заграничное золото. Заграничное золото – это мог быть металл, который хранился в иностранных банках, либо это была какая-то иностранная валюта. 

Можно было проделать и такую схему: 

− Рублёвую бумажку поменять на бумажку фунтовую, если ты находишься в Англии, 

− Тут же фунтовую бумажку предъявить в банк Англии и получить там необходимое золото. 

Так что здесь разные были схемы. В общем, мир жил достаточно безмятежно и никто про металл особенно не вспоминал. Металлическими монетами полноценными, золотыми и серебряными, пользовались крайне редко. Это крайне неудобный инструмент денежного обращения. 

Артём Войтенков: Хорошо. Тогда все разговоры о том, что надо вернуть золотой стандарт сейчас – они же вовсю сейчас идут. И заявление китайского чиновника высокопоставленного – это всё к чему тогда? Золотой стандарт, кому он выгоден сейчас?

Валентин Катасонов: Ротшильдам. Ротшильдам. Условно, конечно, Ротшильды. Выгоден тем, кто на протяжении вот этих 40 лет выкачивал золото из сейфов Центральных банков и казначейств западных стран. 

Почему я говорю «на протяжении 40 лет»? Потому, что 40 лет назад Бреттон-Вудская система приказала долго жить. Фактически впервые за многотысячелетнюю историю возникла денежная система, которая никак к металлу не была привязана. Исключительно декретные деньги, выражаясь нашим русским языком. Декретные деньги. На самом деле, конечно, этими деньгами стало крайне сложно пользоваться. 

Что произошло сорок с лишним лет? Я начну с того, что я прекрасно помню. Я помню 15-е августа 1971 года. 

15-го августа 1971 года американский президент Ричард Никсон выступил по американскому телевидению перед своим народом. Основная часть его выступления сводилась к тому: «Ребята, надо подтянуть пояса. У нас впервые за сто лет торговый баланс сошёлся с дефицитом, то есть мы теряем свои позиции даже на внутреннем рынке. Всякие японские, корейские товары, они наступают на наш рынок. Давайте поднимем импортные пошлины».

Тогда никто про ВТО как-то не вспоминал. Тогда не было ВТО, тогда была организация, которая называлась ГАТТ. ГАТТ – это фактически предшественница ВТО. То есть, если надо, мы поднимем импортные пошлины. 

Неприятным моментом являлось только то, что потребительские цены на американском рынке могли подняться на 5%. Для Америки это была почти что революция цен. Американский обыватель не привык к таким скачкам. Поэтому Никсон пытался как-то смягчить этот эффект, а в конце он как бы так, by the way (между делом), сказал: «Также мы ещё временно прекращаем размен долларов на золото».

Но это уже было адресовано не американскому обывателю, это ему на самом деле было всё равно. Потому что американскому обывателю в 1971 году не разрешалось даже держать золото, потому что ещё действовал декрет президента Франклина Делано Рузвельта от 1934-го года. Американцы как-то не понимали даже, что такое золото, а что такое повышение цен на 5%, это они прекрасно понимали. 

Зато остальной мир возбудился по поводу последней фразы Никсона, что «мы прекращаем размен золота на доллар, временно». Но вот это «временное» растянулось на 40 с лишним лет. Правда, уже через несколько лет было зафиксировано в виде поправок к уставу Международного валютного фонда, что золото перестаёт выполнять свои монетарные функции, и фактически функции мировых денег остаются за американским долларом. 

1971-ый год - это на самом деле событие эпохальное! 

Историки, между прочим, тоже недооценивают это событие. Потому что это всё. Это вся мировая политика поменялась. Вот мы говорим сегодня про глобализацию, а глобализация фактически началась с 15-го августа 1971 года. Почему я так уверенно говорю? Да потому что произошёл некий закулисный переворот. Что это за закулисный переворот? 

Произошла перестановка сил, перераспределение весовых категорий в группе главных акционеров. Если до этого Ротшильды были ключевыми акционерами, то теперь реванш взяли Рокфеллеры. Рокфеллерам нужен был печатный станок, Ротшильдам больше нужен был золотодолларовый стандарт. Ротшильдов немножко отодвинули в сторону. Рокфеллеры включили на полную мощностью печатный станок и начали пускаться во все тяжкие. 

Первое событие – это энергетический кризис 1973 года. 

Спрашивается: какая связь между 15 августа 71-го и событиями осени 73-го года? Самая непосредственная связь. 

Потому что мало включить станок. Надо, чтобы на зелёную бумагу был спрос. А чтобы был спрос, необходимо:

1. создавать новые рынки, 

2. надо снимать ограничения на рост цен на традиционных финансовых и товарных рынках, 

3. надо вводить какие-то новые активы, которые до этого не торговались.

Короче говоря – надо проводить глобальную рыночную реформу, то есть всё должно продаваться и всё должно покупаться. 

 Первое

Все табу, все какие-то ограничения на свободное развитие рыночных отношений снимались. Первое табу, которое было снято, это табу на рост цен. 

Вы знаете, что в Америке более 100 лет существовало антитрестовское законодательство. Практически оно, как бы, сохранилось в семидесятые годы, но уже никто не следил, насколько эффективно это антитрестовское законодательство работает. А уж про мировые рынки и говорить нечего. 

Как заставить, чтобы цены на чёрное золото подскочили в 4 раза? Надо было сделать спектакль под названием «очередная арабо-израильская война». Этот спектакль готовился достаточно долго. Одним из режиссёров и актёров этого спектакля был Генри Киссинджер. Потому что Генри Киссинджер челночил на Ближний Восток, и подговаривал некоторые арабские страны, включая и Египет, нанести превентивный удар по Израилю. 

Они это сделали, арабы. Козлом-провокатором был Генри Киссинджер. Естественно, евреи из Израиля очень возмутились таким поведением Генри Киссинджера. Они ему объявили херем, то есть это еврейское проклятие. Но они тоже до конца не разобрались – Генри Киссинджер работал на хозяев печатного станка. 

Весной 1973 года в Канаде происходило очередное заседание Бильдербергского клуба. Мы, конечно, не имеем протоколов этого заседания, но я видел список участников. По списку участников уже можно примерно догадаться, какова была тематика. Эта тематика была связана с финансами и чёрным золотом. Я сейчас не помню фамилии, но список участников Бильдерберга в Канаде в 1973 году показывает, что там уже были приняты все решения. Дальше уже началось исполнение принятых решений. Одним из ответственных исполнителей был Генри Киссинджер.

А в результате начался рост цен. Рост цен на чёрное золото. Объявили эмбарго на поставку нефти в Америку, как союзника Израиля, Голландию, которая тоже подыгрывала Израилю. Якобы, был нарушен баланс спроса и предложения, и цены на чёрное золото начали расти. Между прочим, предыдущие сто лет цена на чёрное золото была ровненькой и горизонтальной, если смотреть на графики. Вот такая ситуация. Естественно, во всех тяжких обвинили кого? Арабов. Сказали: «Это всё ОПЕК». ОПЕК стали называть нефтяным картелем. 

Я учился и хорошо помню, как нам читали, скажем, "Конъюнктуру мировых товарных рынков". Нам полгода читали "Рынок нефти", и на этих лекциях нам говорили, что цены на чёрное золото определяет картель из семи сестёр: 

− это 4 американские или 5 американских компаний, 
− англо-голландская Royal Dutch Shell, 
− британская British Petroleum, 
− ещё французская одна нефтяная компания. 

Тут вдруг неожиданно оказывается, уже больше нет семи сестёр, зато есть вот такие страшные и ужасные странные ОПЕК. Это они манипулируют ценами на чёрное золото. Всё было перевёрнуто с ног на голову. Можете даже в Интернете посмотреть: сегодня почти уже нигде не найдёшь даже упоминаний о настоящем нефтяном картеле. Сегодня набираешь «нефтяной картель» - выскакивает ОПЕК. Ребята из ОПЕКа они просто некие статисты в этом спектакле, ничего другого. 

Это просто один пример тех интриг, которые стали разыгрываться в связи с тем, что надо было создать спрос на зелёную бумагу. 

 Второе

Другое, такое магистральное направление создания спроса на зелёную бумагу - это создание финансовых рынков. 

Финансовые рынки всегда были: фондовые рынки, валютные рынки. Валютные рынки играли вспомогательную роль, потому что на валютных рынках в основном происходил обмен одних денежных единиц на другие для того, чтобы обеспечивать операции в сфере внешней торговли. Практически, валютные рынки обслуживали внешнюю торговлю. Я учился в это время и прекрасно помню, как нам объясняли, что такое валютные рынки. 

Фондовые рынки - это рынки, на которых обращались облигации, акции. Но теперь-то фондовые рынки стали совсем другими. 

− Раньше на мировых рынках торговали пшеницей, чёрным золотом, станками, пушно-меховыми изделиями. Теперь стали торговать бизнесами. 

− Тогда, в те времена, в эпоху Бреттон-Вудской системы, какие-нибудь поглощения или слияния - это было событие глобального масштаба. 

− Сегодня появились такие понятия, как капитализация бизнеса, как mergers and acquisitions(слияния и поглощения). Предприятие стало игрушкой в руках спекулянтов.

Естественно, что этот рынок, он создал большой спрос на зелёную бумагу. 

 Третье

Природные ресурсы. Во многих странах природные ресурсы вообще были выведены из сферы товарно-денежных отношений. Фактически была проведена приватизация природных ресурсов, и это тоже создало мощный стимул для того, чтобы производить дополнительное количество зелёной бумаги. 

Приватизация – это тоже желание хозяев печатного станка купить за три копейки дорогие активы. И так далее. 

Мир стал меняться на глазах. 

Появлялись какие-то новые финансовые инструменты, так называемые деривативы (производный финансовый инструмент). В учебниках иногда пишут, что в 80-е годы был изобретён новый финансовый инструмент. Я ещё у Сергея Фёдоровича Шарапова где-то прочитал о том, что фьючерсные и форвардные сделки существовали в Америке в середине прошлого века. 

Артём Войтенков: Позапрошлого.

Валентин Катасонов: Да, уже позапрошлого, совершенно верно. То есть на самом деле всё это было, просто в нужный момент всё это было востребовано. Поэтому на тех же рынках производных инструментов обороты исчисляются десятками триллионов долларов сегодня.

Артём Войтенков: Именно переход Америки, отказ от Бреттон-Вудской системы и золотого обеспечения, это что? Одни говорят, что это крах американской экономики. Вы говорите, что и не крах, наоборот...

Валентин Катасонов: Кто сказал, что это крах? Никто не говорил, что это крах. 

Артём Войтенков: Есть такие заявление, что американцы просто не справились. 

Валентин Катасонов: Американцы развели руками и сказали: «Вы знаете, мы не можем больше менять доллары на золото, потому что у нас золота осталось мало. Вот, когда мы давали обязательство, золота у нас было 50% мировых запасов. Сейчас у нас осталось только 8000. Поэтому давайте думать о том, как бы нам создать некий новый мировой финансовый порядок, чтобы мы не обменивали жёлтый металл на доллары». 

Артём Войтенков: Это привязывает к тому, что страны стали требовать у них золото?

Валентин Катасонов: Они стали требовать это ещё в 60-е годы. Они же чувствовали, чем всё это кончится, спинным мозгом чувствовали.  Де Голлю удалось, Колю не удалось. Там многие вставали в очередь за американским золотом, но, к сожалению для них, многие так и не получили ничего. Они прекрасно понимали, что Америка их кинет. 

Кстати, тут очень такой интересный момент. Некоторые говорят: в 1971-ом году произошёл дефолт. Америка фактически расписалась в неспособности выполнять свои обязательства. Сейчас посмотрите на Европу - тоже не поймёшь: то ли там дефолты, то ли там не дефолты. Это вопрос не философский, на самом деле. Потому что это вопрос ценой во многие миллиарды долларов и других денежных единиц. 

Давайте вернёмся к 1944-ому году, Бреттон-Вудсу. 

Действительно, американцы очень хотели создать вот эту самую золотодолларовую систему. Там были другие варианты. Там была английская делегация во главе с Джоном Мейнардом Кейнсом, который предлагал создать наднациональную валюту, которая называлась банкор. Англичане тогда проиграли. Верх взяли американцы.

Кстати, американскую делегацию возглавлял замминистра финансов Уайт. Между прочим, агент Комитета Госбезопасности Советского Союза, как сейчас это признаётся большинством экспертов. Да, был завербован в своё время. Так что там много интересного. Это тема особого разговора. 

Очень симпатизировал Советскому Союзу господин Уайт. Но при этом он и выполнял определенный социальный заказ. Он выполнял социальный заказ хозяев Уолл-Стрита. Им нужен был именно золотодолларовый стандарт. Они его получили, но получили хитростью и обманом, потому что Америка нигде не поставила подпись, что она обязуется обменивать золото на доллары. Они просто обещали. Я часто говорю, что мир финансов живёт по понятиям. Там просто есть некие устные договорённости, нет никаких документов. 

Поэтому в начале семидесятых годов мировому сообществу осталось только просто утереться, потому что требовать от Америки они ничего не могли. Америка обещала, а потом Америка забрала своё обещание. Поэтому, строго говоря, с юридической точки зрения, это не дефолт. 

Образовалась некая развилка для мировой финансовой системы. Некоторые говорят: «не было альтернативы, оставался этот единственный вариант». Но опять - разводилово. Было много других вариантов. 

Артём Войтенков: Но они всегда есть. 

Валентин Катасонов: Они всегда есть, но выбрали именно тот, который нужен был группе акционеров, которых мы условно называем Рокфеллерами. 

Артём Войтенков: Почему введение золотодолларового, этого Бреттон-Вудского соглашения было выгодно американцам? 

Валентин Катасонов: На тот момент? 

Артём Войтенков: Да.

Валентин Катасонов: После Второй мировой войны вообще выстраивался некий новый мировой финансовый порядок. До этого на мировых рынках правил британский фунт. Что такое американский доллар, никто ещё не понимал. Просто так принять в свои объятия американский доллар никто не был готов. Ещё никто даже до конца не оценил последствия Второй мировой войны, новые раскладки. Потому что фактически Британия ещё сидела на своих колониях. Де-юре колонии стали исчезать несколько позже. 

В 44-ом году ещё не понимали даже, чем закончится война, кто же будет главным победителем? Извините, в 44-ом году только ещё начиналась высадка американского десанта в Европе. 

Артём Войтенков: Но он англо-американский был.

Валентин Катасонов: Да. Будем так говорить. Где-то они были союзниками, а где-то они были непримиримыми конкурентами, потому что, на самом деле, Британия втайне рассчитывала, что, если будет какой-то стандарт, то это будет стандарт, привязанный к британскому фунту. Но, как говорится, не по Сеньке шапка. Британия была в тяжелейшем положении. Поэтому некоторое время де-факто приравнивали фунт к американскому доллару – по инерции. 

Поэтому чтобы убедить участников Бреттон-Вудской конференции в том, что доллар не хуже золота, они вынуждены были дать честное пионерское, что они будут менять свои бумажки на золото. 

Артём Войтенков: Хорошо, возвращаясь к сегодняшнему золотому стандарту и удочкам со стороны китайцев (забросам), кто с этого получит, если будет введён золотой стандарт?

Валентин Катасонов: Ротшильды. Ротшильды и ещё раз Ротшильды. 

Артём Войтенков: Каким образом?

Валентин Катасонов: Золотой стандарт выгоден тем, у кого сосредоточена основная часть мирового золота, и кто рассчитывает обогащаться на выдаче золотых кредитов. Фактически золотые кредиты будут даваться на время, возвращаться с процентами. Некий такой золотой перпетуум мобиле. 

В 19 веке этот золотой перпетуум мобиле работал, потом он уже в 20 веке работал в модифицированном варианте:

− Это был так называемый золотослитковый стандарт в отличие от первоначального золотомонетного, 

− Потом золотодевизный, 

− И как разновидность золотодевизного - это золотодолларовый стандарт, который приказал долго жить уже в 70-е годы 20 века. 

Для справки: золотодевизный стандарт – это такой стандарт, при котором лишь некоторые страны, или даже одна страна, обменивает свои национальные денежные единицы на золото, а другие страны накапливают валютные девизы той страны, которая обменивает свои деньги на золото.

Артём Войтенков: Но это и есть Бреттон-Вудская система.

Валентин Катасонов: Да, это и есть Бреттон-Вудская система. Золотодевизный стандарт, понятно, что это опосредованная связь с золотом, не напрямую, скажем, французский франк меняется на золото, а он меняется через американский доллар. Это называется золотодевизный стандарт. Но даже в таком усечённом варианте золотой стандарт перестал существовать 40 с лишним лет назад.

Очевидно, что, если какие-то группы людей, которые сконцентрировали большое количество золота. Опять-таки, мы не можем это доказать документально, но есть достаточно много версий, которые работают в эту пользу - в пользу именно этого варианта.

− Основная часть золота была сосредоточена в Форт-Ноксе. В Форт-Ноксе аудит не проводился с начала 50-х годов. Американские сенаторы и конгрессмены много раз поднимали вопрос о том, чтобы посмотреть хотя бы одним глазком – никто туда не пускает даже народных избранников. 

− Последние события, связанные сначала с просьбой, а потом требованием Германии вернуть им золото, тоже очень интересная история. 

Золото Германии хранится не в Форт-Ноксе (в Форт-Ноксе хранится золото американского казначейства), а золото Германии хранится в хранилищах Федерального резервного банка Нью-Йорка. Это Манхэттен, это подвалы Федерального резерва Нью-Йорка, подвалы на много этажей вниз, там хранится золото не только Германии, но многих стран мира. Считается, что, наверное, Манхэттен - это самое главное сосредоточение жёлтого металла в мире. Там даже больше желтого металла, по некоторым оценкам, чем по документам его числится в Форт-Ноксе. Так, условно говоря, 8 тысяч в Форт-Ноксе (по документам), и где-то (по некоторым оценкам) 9-10 тысяч в Манхэттене.

Дело в том, что неизвестно, есть ли золото в хранилищах Федерального резерва Нью-Йорка. Пытались проводить какие-то проверки этого хранилища (я не буду сейчас в детали пускаться), но не удалось провести настоящей серьёзной проверки этого хранилища. 

Артём Войтенков: Так же, как и Форт-Нокса? 

Валентин Катасонов: Да, как и Форт-Нокса.

Артём Войтенков: Неужели ни одна страна, скажем, из европейских, не хранит своё золото у себя? Почему они все хранят у американцев?

Валентин Катасонов: Что такое, скажем, Германия современная? Германия – это вассал Америки. 

В 49-ом году было подписано секретное соглашение между Вашингтоном и Бонном, которое фактически фиксировало колониальный статус Германии. Я не помню всех пунктов этого соглашения. В частности, я помню такой пункт:

− Что Германия предоставляет свою территорию для военных баз Соединенных Штатов, без каких-либо ограничений. 

− Там есть такой пункт, что кандидатура любого канцлера Германии согласовывается в Вашингтоне. 

− Там есть последний по списку, но не последний по значению пункт, что золото Германии хранится не на территории Германии, а в Соединенных Штатах. 

Артём Войтенков: С Германией понятно – её победили в войне. А другие страны?

Валентин Катасонов: Другие страны по-разному. Я сейчас не могу так конкретно сказать по Франции. Но Франция в основном своё золото вернула на свою территорию, потому что где-то накануне Второй мировой войны Франция почувствовала опасность и часть своего золотого запаса она вывезла в Африку, по-моему, в колонию под названием Берег Слоновой Кости. После Второй мировой войны золото было возвращено. 

Там много золота на Манхэттене стран третьестепенных. По некоторым данным, есть даже наше золото в хранилищах. 

Артём Войтенков: Мы тоже проиграли войну в 91-ом, так что - логично. 

Валентин Катасонов: Да, вполне вероятно. К сожалению, у меня нет деталей относительно того, сколько там хранится нашего золота. Так что в общей сложности набегает там сумма, по крайней мере, не меньше, чем объем золота в Форт-Ноксе. Вот такой золотой потенциал Америки. 

Некоторые даже официальные представители американского казначейства, Федерального резерва признают, что золото выдавалось в кредит, золото выдавалось на условиях золотого лизинга. А вот возвращалось ли оно? Большой вопрос. 

Проверить по бухгалтерским отчётам, по балансам – невозможно. Потому что правила бухгалтерского учёта таковы, что в балансе вы читаете золото есть в активах Центрального банка, а фактически это не золото, а расписка. Физически золото куда-то выведено, а в подвале лежит бумажка на месте золота. 

Артём Войтенков: Верну. 

Валентин Катасонов: Да, требование на получение золота. То есть требование на получение золота приравнивается к физическому золоту. Я не утрирую. Международный валютный фонд фактически санкционировал такие правила бухгалтерского учёта. 

Поэтому очень немного стран, которые, как бы, классифицируют золото на физическое и то золото, которое представлено некими бумагами, выражающими золотые требования. 

Артём Войтенков: Тогда непонятно вообще, у кого золото в мире?

Валентин Катасонов: Судя по тому, как Америка сопротивляется каким-либо аудитам Форт-Нокса, судя по тому, как Америка в сто первый раз отказывает Германии в передаче золота или даже некой инспекции немецкого золотого запаса на Манхэттене – это наводит на серьезные размышления. Я Вам даже могу такой почти анекдот рассказать, но это не анекдот, это быль. 

В Нью-Йорке, да и вообще, на Атлантическом побережье Америки, прошлой осенью был какой-то ураган (я уже не помню, как он назывался). Неожиданно, как сейчас помню, конец октября 2012 года. Там были какие-то порывы ветра, пошёл дождь, что-то затопило. Ночью Бен Бернанке проводит пресс-конференцию и заявляет: "Мы не можем удовлетворить просьбу Германии о возврате золота, потому что немецкое золото погибло в результате того, что подвалы Федерального резервного банка Нью-Йорка затоплены". Вот, буквально. 

Артём Войтенков: Это правда? Это официальное заявление?

Валентин Катасонов: Это официальное заявление. Я его успел поймать. Потом оно стало уничтожаться в Интернете, но я успел кое-что ухватить. У меня даже где-то публикация есть. 

Конечно, они обнаглели, но до такой степени, что говорить, что золото исчезло. Потом они, правда, уже не подтверждали эту версию, но, я не знаю, либо Бернанке плохо себя чувствовал, либо у него что-то такое с головой произошло. Он сказал: «Мы не можем вернуть золото, потому что золото погибло». 

Артём Войтенков: В морской воде растворилось.

Валентин Катасонов: Да, растворилось. Один мой знакомый, Степан Демура, который на Финам ведёт беседы, я с ним тоже иногда встречаюсь, он пошутил: «Вы знаете, Валентин Юрьевич, ничего удивительного, потому что кто-то там сказал "на золотых слитках появляется плесень"». 

Не знаю, анекдот, не анекдот. Но, действительно, на некоторых слитках появляются некие такие разводы, которые свидетельствуют о том, что чистота золота далека от стандартной. 

Потом эта история с вольфрамовым золотом? Это тоже целая отдельная история, целый рассказ. Я не удивлюсь, если, скажем, всё-таки американцы откроют ворота Форт-Нокса или Федерального резервного банка Нью-Йорка и скажут: «Вот, смотрите, сколько слитков, смотрите, сколько брусков и всё блестит».

Артём Войтенков: Напомните историю. Кратенько хотя бы. 

Валентин Катасонов: Несколько лет назад неожиданно вдруг разразился скандал по поводу того, что часть слитков золота, которые торгуются на мировом рынке, оказались вольфрамовыми. 

Вольфрам удивительным образом имеет такой же удельный вес, как и золото. То есть фактически делается некая вольфрамовая чушка и сверху она покрывается тонким слоем золота. Отличить визуально невозможно, даже положив на весы: всё точно совпадает. 

Для того, чтобы проверить, золото или не золото, либо надо просверлить, либо сейчас есть какие-то методы УЗИ (ультразвуковые методы), которые позволяют отделить фальшивку от реального золотого слитка. Говорят, что таких золотых слитков очень много. Говорят, что весь Форт-Нокс заполнен именно вольфрамовым золотом. 

Дмитрий Еньков: Самое интересное, что многие приняли это за утку, потому что даже ресурсы, которые об этом сообщали, были какие-то не просто новостные, а какие-то некомпетентные.

Валентин Катасонов: Нет, это очень серьёзные документы уже появились. Сначала тоже думали, что утка. Там были судебные разборки даже на этот счёт. 

Дмитрий Еньков: Самое интересное, что в тех статьях об этом публиковали, было написано, что это Китай решил проверить золото, которое он то ли из Америки получил. Там точно было связано: Китай и Америка. Но проверить решил именно Китай. Только у него хватило смелости или, наглости.

Валентин Катасонов: Вы знаете, тут истории обрастают всякими слухами. Есть и другая версия: как раз китайцев уличили в том, что они начали первые заниматься этими подделками. 

На самом деле, конечно, первые подделки были обнаружены не 3-4 года назад, а гораздо раньше. Просто боялись создать нездоровую ситуацию на рынке золота, поэтому эта тема была табуирована. Масштабы вот этих сделок с вольфрамовым золотом, они стали увеличиваться.

Сейчас очень сложно заниматься золотом, потому что нет нормальной статистики золотой. Вот я вам говорил, как мы можем понять: золото там или расписки? По документам нельзя понять, то есть это нужно визуальное наблюдение. 

В прошлом году всё-таки удалось, благодаря настоятельным требованиям американского конгресса, провести частичную проверку золотого запаса на Манхэттене. Вроде бы это не епархия министерства финансов, потому что основная часть минфиновского золота в Форт-Ноксе, но небольшие порции золота (минфиновского золота) оказывается, есть и там. И ещё кое-где есть. 

Короче говоря, они получили туда доступ. Судя по всему, они прошли по этим залам. Они увидели золотые слитки – блестит. В конце они составили какой-то документ. И это называется аудит золотого запаса. 

Это не просто какая-то сказка, а в Интернете есть официальный документ. Эта организация называется U.S. Government Accounting Office - это аналог нашей Счётной палаты. Этот документ пятнадцать или шестнадцать страниц. Я его внимательно изучил под лупой. На самом деле там предыстория. Что такое золото? Какую роль золото играет в финансовой системе США, ещё какой-то конец там документа, в середине - одна страничка. А на самом деле эта страничка ничего абсолютно не раскрывает. Там просто говорится о том, что в хранилище находится такое-то количество золота. В пересчёте по текущим ценам это будет столько-то долларов США. В пересчёте по учётным ценам (а у них, между прочим, учётные цены образца 1973 года - цена 42 или 43 доллара за унцию) будет такая-то. 

Ребята, видимо, прошли по хранилищам, им представили некую справку, они эту справку подписали. Это было где-то ровно год, это был конец августа или начало сентября. Сам документ, отчёт об аудите, вышел только в январе 13-го года. Спрашивается, что они 3 месяца делали? 

Моя версия, что они эти 3 месяца чесали затылок и думали, а чего бы вот такое написать, чтоб с одной стороны, вроде как, аудит, а с другой стороны, чтобы при этом не выдать никаких тайн. Вот смешной такой документ. Это называется аудит. 

На самом деле серьезный аудит делается каким образом? 

− Должно быть сверление, 

− Должно быть взвешивание, 

− Должны быть методы ультразвукового исследования, рентгеновского исследования, там целая наука. 

Ничего этого не было. У меня в рукаве тысяча разных примеров, которые наводят на сильные подозрения.

 Рон Пол, например, он сорок лет занимается этими вопросами, он прямо говорит «золота там нет». Это знаменитый Рон Пол. Сейчас сын Рона Пола пришел туда, продолжает дело своего отца. 

Артём Войтенков: Он книжку написал, её даже на русский перевели?

Валентин Катасонов: Да, End the fed называется, "Покончить с Федеральным резервом". 

Артём Войтенков: Тогда золота в Америке нет, золото непонятно где.

Валентин Катасонов: А мы не знаем. 

Артём Войтенков: Золотой стандарт. Вы говорите Ротшильды, а как? Откуда гарантия, что золото есть у Ротшильдов? Опять-таки нет, неизвестно.

Валентин Катасонов: Давайте мы с другого конца посмотрим. Кто контролирует рынок золота? Золотой фиксинг. Знаменитый лондонский золотой фиксинг. 

Артём Войтенков: Вы говорили его отменили, нет?

Валентин Катасонов: Его никто не отменял. Там просто произошла некая рокировка. В 2004 году лондонский банк Ротшильдов вышел из золотого фиксинга. И всё. А это ничего не значит. Естественно, появились заказные публикации, которые сказали: "Ротшильды золотом больше не занимаются". Даже не смешно, потому, что остальные четыре участника – это тоже околоротшильдовские структуры. 

Почему они вышли? Я думаю, они вышли по нескольким причинам.

Во-первых, первые скандалы с золотом, в том числе с вольфрамовым золотом, начались именно в 2003-2004 году. Там много других было скандалов. Поэтому Ротшильды решили так немножко как бы дистанцироваться. У них же достаточно много агентов, которые действуют по их заданию. Тот же самый банк Барклайс (Barclays Bank), который участвует в золотом фиксинге. Барклайс, конечно, под контролем Ротшильдов. Это тоже интересная структура. 

Может быть, я немножко упрощаю картину, потому что сегодня грани между Рокфеллерами и Ротшильдами достаточно условные. Более того, конечно, появляются некие дополнительные центры влияния и силы.

В связи с историей Сноудена некоторые конспирологи, аналитики стали говорить: «О, какой хитрый ход задуман. Это удар по банкирам. Это удар по банкирам, это удар по Федеральной резервной системе». 

Действительно, есть тысяча один пример или факт, которые доказывают, что в Америке есть достаточно серьёзные силы, которые заинтересованы в том, чтобы либо реформировать Федеральный резерв, либо его вообще закрыть. Рон Пол типичный представитель вот как раз этой группы. 

Формально, будем так говорить, за этими людьми скрываются тоже, вроде бы, Рокфеллеры. Но это та часть рокфеллеровского клана, который немножко обыденный и обиженный. Ведь Рокфеллеры - не только банкиры, Рокфеллеры - это и нефтяной бизнес, Рокфеллеры - это и военно-промышленный комплекс. 

Я не исключаю, что в рамках вот этих традиционных кланов Рокфеллеров и Ротшильдов тоже идёт своя грызня, которая может привести к серьёзному расколу и образованию новых блоков. Например, известно, что между парижскими и лондонскими Ротшильдами тоже идёт постоянная грызня. Раскололись они или не раскололись – не знаю. По моим данным, они пока ещё внутри грызутся, но по отношению к внешнему миру выступают единым фронтом. 

А в стане Рокфеллеров, там трещины гораздо более глубокие. С моей точки зрения, та часть вашингтонского истеблишмента, которая связана с военно-промышленным комплексом, со спецслужбами, с хай-теком, с Силиконовой долиной – это уже группа, достаточно автономная от Рокфеллеров. Они играют свою игру. 

Артём Войтенков: Как Сноуден навредил банковскому делу? 

Валентин Катасонов: Версия такая, что в американском конгрессе сложился определённый блок сил, которые решили серьёзно наехать на Федеральный резерв. 

− Действительно, там готовится очередная версия законопроекта о полном аудите Федеральной резервной системы. 

− Там готовится закон, который фактически восстанавливает закон Гласса-Стиголла 1933 года, это очень серьёзный наезд на Уолл Стрит.

− Там готовятся серьёзные поправки к закону Франка-Додда (это закон о реформировании Уолл-стрита и защите потребителей). 

В общем, целая серия законов, которые действительно осложняют жизнь банкам Уолл-стрита и Федеральной резервной системе. 

Что якобы удалось консолидировать наконец-таки силы и в нижней палате, и даже в Сенате, и что в 2013-ом году, якобы, велика была вероятность того, что эти законы будут приняты. Тем более что столетие Федерального резерва приближается (декабрь 13-го года).

Артём Войтенков: Так уже прошло?

Валентин Катасонов: Нет. Там было 99 лет, поэтому теперь готовятся к столетней годовщине. Столетняя годовщина Федерального резерва приходится на декабрь 2013 года. Там были свои версии, что через 99 лет кончается некая концессия.

Артём Войтенков: Ничего там не кончается. 

Валентин Катасонов: Да там ничего не кончается, на самом деле. Я на этот счёт писал много разных статей. Думаю, что сейчас эти писатели опять активизируются ближе к декабрю, поэтому придётся опять разъяснять народу, что за этим всем скрывается. Тем не менее, Сноуден, якобы, расколол эти единые блоки, и что вероятность пробивания этих законов, прохождения этих законов, резко упала. Вот такая конспирологическая версия. 

Артём Войтенков: То есть перессорил часть верхушки?

Валентин Катасонов: Да, Сноуден перессорил часть верхушки. 

Дмитрий Еньков: Что Вы думаете по поводу такой версии. Рассказывали, там, Ротшильды, Рокфеллеры, золото поддельное. Вот у меня какая идея родилась. Когда происходят какие-то войны, мы знаем из истории, что и Наполеон, и Гитлер, они, якобы, наводняли страны, куда они потом приходили, фальшивыми деньгами, чтобы подорвать экономику. Вот это фальшивое золото напоминает то же самое наводнение фальшивыми деньгами. Если Рокфеллеры и Ротшильды между собой воют, получается, что Рокфеллерам выгодно (Вы сказали, что золотой стандарт выгоден Ротшильдам) наводнить, во всяком случае, информацией о том, что есть вот такие слитки поддельные, может быть, и всё золото уже поддельное, с этим вольфрамом внутри.

Валентин Катасонов: Да, вольфрамом.

Дмитрий Еньков: Может быть их, получается, такая война против Ротшильдов идёт. Раз им выгоден золотой стандарт, а эти хотят подорвать их немножечко.

Валентин Катасонов: На самом деле золото трудно подорвать. Наводнить рынок золота фальшивками крайне сложно, потому что любой, более менее грамотный участник этого рынка, не будет без проверки покупать товар. Не будет. Я допускаю, что были какие-то проколы, но после того, как были проколы с вольфрамовым золотом, сегодня, я думаю, любой покупатель потратит несколько сот баксов на то, чтобы проверить. Это не так дорого. 

Дмитрий Еньков: Всё-таки появляется информация (начинает крутиться только ли утка, то ли нет) о том, что вольфрамовое золото. И уже теперь ввод золотого стандарта, многие подумают: «Да кто его знает, это золото, оно, вон, половина какое-то поддельное». Общий появится негатив такой.

Валентин Катасонов: На розничном рынке, да. Но это всегда было. Люди ездили куда-нибудь на Ближний, Средний Восток, покупали дешёвое золото. Выяснялось, что золото там в гомеопатических дозах. Но это розница, а на серьезных рынках, где монетарное золото, там этот номер не пройдет. Не пройдет. 

Поэтому я не знаю, для кого вольфрамовое золото. Может быть, те, кто начинал эту афёру с вольфрамовым золотом, может быть, они, действительно, сумели прокрутить несколько сделок. А сейчас уже, я думаю, все технически вооружены и никого не проведёшь. Может быть, это только для какого-нибудь спектакля под названием «аудит золотого запаса». Провести народных избранников по подвалам и показать, «смотрите, как блестит». Только чисто декорации и ничего другого. 

Артём Войтенков: Тогда получается так, что (с Ваших слов), если за золотом стоят Ротшильды, введение вот этой Бреттон-Вудской системы сначала отчасти укрепило их позиции, да? Или нет, наоборот, оно подняло Рокфеллеров? А потом они отказались от золота и вообще стали ещё круче (я имею в виду США). 

Валентин Катасонов: Развал Бреттон-Вудской системы – это как раз укрепление рокфеллеровского крыла акционеров.

Артём Войтенков: Теперь их стараются ослабить введением золотого стандарта.

Валентин Катасонов: Безусловно. Но я хочу сказать, что это крайне сложно заставить ту или иную страну принять золотой стандарт. 

Я позволю себе ещё раз вернуться к истории, как навязывался золотой стандарт в 19-ом веке. 

− После того, как Англия объявила о золотом стандарте, никакая другая страна к ней не пожелала присоединиться. 

− В середине 19 века удалось заставить Австралию и Канаду принять золотой стандарт. Но, понятно: британская колония, колониальная система. 

− Тут очень интересно, кто был следующим после Британии и её колоний? Германия. Опять Германия. Германию всегда Ротшильды использовали. Мы все помним франко-прусскую войну 1871 года. Мы все помним, что эта война была связана с именем «железного канцлера» Бисмарка. Мы помним, что война закончилась созданием единого немецкого государства. А я ещё позволю некоторые детали: Германия тогда, как победившая страна, получила от побеждённой Франции золота в объёме 5 миллионов золотых франков. 

Дмитрий Еньков: Интересно, что до этого Франция объявила о выпуске как раз государственных долговых бумаг под золото, набрала это золото. Потом Германия побеждает Францию, забирает это золото. То есть там операция была ещё более глубоко провёрнута. 

Валентин Катасонов: Там, во-первых, часть французского золота была заёмной. Правда, надо сказать, что заёмное золото они в период войны сильно растранжирили. Где-то читал даже, по-моему, у Сергея Фёдоровича Шарапова, он неплохо описал эту страницу в золотой истории человечества. У Франции было мало золота. Она не могла выплатить такие репарации и контрибуции. Но, поскольку вся франко-прусская война – это был проект Ротшильдов, то всё было продумано. 

Германия победила Францию, потому что войной дирижировали Ротшильды, и была, видимо, такая договорённость между Ротшильдом и Бисмарком. Бисмарку была нужна единая Германия. Ему обещали единую Германию. В обмен он должен был выполнить некие условия. 

Главное условие:

− Введи, пожалуйста, золотую валюту. 

На что Бисмарк сказал:

− Я бы с удовольствием ввёл золотую валюту, но у меня золотого запаса нет. 

На что услужливые Ротшильды говорят: 

− А мы тебе поможем создать золотой запас. Франция передаст золота на 5 миллиардов золотых франков. 

Франция говорит: 

− Мы бы готовы оплатить эту контрибуцию, но у нас нет такого золота. 

На что услужливые Ротшильды говорят: 

− А мы вам поможем. 

Как они помогают? Они объявляют золотой заём. 5 или 6 стран Европы дают побеждённойФранции необходимое количество золота, и это необходимое количество золота передаётся Германии.

В 1873 году Германия объявляет введение золотой марки. Поэтому я Бисмарка бы назвал не «железным», а «золотым канцлером». Он вошёл в европейскую историю как «золотой канцлер». Вот на это мало обращается внимания. 

Введение золотого стандарта - это трагедия для экономики, потому что денег в экономике сразу становится меньше. Ведь та же самая Германия и другие европейские страны пользовались биметаллическим стандартом. В стоимостном выражении серебра было столько же, сколько золота. 

Артём Войтенков: Серебра больше вообще в мире.

Валентин Катасонов: Да, оно дешевле. Но если вот так переводить на стоимостной эквивалент – пропорция примерно 1:12,5, то, как раз переход от биметаллизма к монометаллизму, к золотому монометаллизму сжал денежную массу ровно в 2 раза.

Немецкая экономика начала корчиться от нехватки денег. 

Вообще, я должен сказать, что великий кризис – это не кризис 29-го-33-го годов, а великий кризис произошёл в 1873 году и продолжался до конца 19-го века. Вот об этом почему-то историки не пишут, либо не понимают, либо, я не знаю. А это интереснейшая страница. 

Бисмарк, является таким же виновником бед Европы, как Сергей Юльевич Витте является виновником российских бед начала 20-го века.  

Дмитрий Еньков: Витте, если я не ошибаюсь, он же ещё и подписал договор с Японией? Он же туда ездил? 

Валентин Катасонов: Это самой собой. Потому он и стал «"графом полусахалинским». Это я просто говорю вам о том, как тяжело делать первый шаг по навязыванию человечеству золотого стандарта. 

Артём Войтенков: Я просто хочу немножко подвести черту. Введение золота вместо, скажем, даже золота и серебра, оно сразу сжимает количество денег, уменьшает количество денег, и получается, что стране нужно ещё чего-то, ещё, ещё. Мне нужны кредиты, мне нужно это, дайте, дайте мне золото.

Валентин Катасонов: Совершенно верно. Денежное удушье наступает в экономике. 

Артём Войтенков: И это подсаживает страну на кредиты?

Валентин Катасонов: Да. 

Артём Войтенков: Интересно, почему? Я бы на месте другой страны побеждённой Франции золота в долг бы не дал.

Валентин Катасонов: А её не спрашивали.

Артём Войтенков: Ты понимаешь, что Франция у тебя берёт в заём золото, которое она должна отдать Германии. Она побеждена, она должна всё выплачивать, а я буду золото в долг ей давать. Я что - как бы, это? Однако, все дали. 

Валентин Катасонов: Германия и Франция и все остальные страны были под пятой Ротшильдов, потому что Ротшильды были европейскими кредиторами-ростовщиками. От них зависели, так или иначе, все страны Европы, кроме России. Кроме России. За Россию они взялись с шестидесятых годов, 1860-е годы. 

Артём Войтенков: Как раз Александр II. 

Валентин Катасонов: Да, Александр II - и начались эти финансовые реформы (так называемые финансовые реформы): быстрый рост государственного долга, навязывание России золотого стандарта и так далее. 

Артём Войтенков: Теперь понятно, что золотой стандарт – это очень плохо для экономики. Вы сейчас очень хорошо и доходчиво объяснили. 

Валентин Катасонов: Генерал Нечволодов ещё более доходчиво и убедительно всё это рассказал в своей книге «От разорения к достатку». 

Артём Войтенков: Остаётся тогда непонятным ситуация: хорошо, Ротшильды сейчас хотят опять пропихнуть золотой стандарт. Почему это делать китаец начинает? 

Валентин Катасонов: У многих такое восприятие: вот, Рокфеллеры, у них есть своя территория – Америка, некая операционная территория, на которой они там... Ну, Рокфеллеры, понятно, они не чистые банкиры. У них там военно-промышленный комплекс, у них ещё нефтяной бизнес. 

А Ротшильды вроде безродные космополиты. Им всё равно, где приумножать свои деньги, потому что это чисто математическая операция, хоть на Луне. Поэтому некоторые говорят, что Ротшильды тоже ищут некую такую площадку. Говорят, что Китай есть такая площадка. На самом деле, Ротшильдам площадка не нужна. Им надо, чтобы была некая страна, которая действительно, как бы, готова была предоставить качественные услуги в распоряжение – свой золотой запас для создания золотого стандарта. 

Эта публикация двухнедельной давности (я её упоминал), она как бы заставила аналитиков думать. Хорошо, если этот китайский чиновник сказал про второй Бреттон-Вудс, то кто же будет выступать в роли той страны, которая предложит свободный обмен своих денег на золото?

− Китай 

− Называли Россию, но это совершенно смешно. Это уже, знаете, какие-то дешёвые сенсации. Откройте Интернет. Там найдёте информацию, что якобы у России где-то под Кремлем 20 тысяч тонн золота. 

− Называют Ватикан, но это тоже смешно. Ватикан, его полностью сейчас раскатали не только как некий духовно-политический центр, но, как и финансовый центр. Я имею в виду банк Ватикана. Нет там, конечно, такого золота. 

Остаётся Китай. Но Китаю очень не хочется. Он, конечно, всегда флиртовал и дружил с Ротшильдами. Потому что Ротшильды помогали ему, всё-таки обеспечивали режим наибольшего благоприятствования для накопления золота. Но Ротшильды-то помогали накапливать золото для чего? Чтобы Китай ввёл золотой юань. А хитрые китайцы накапливали золото для того, чтобы создать стратегический ресурс. Это совершенно разные вещи.

Сталин тоже накапливал золото, и в момент его смерти, гибели (53-ий год) у нас было 2300 т золота, но Сталин не собирался вводить золотой рубль – рубль, который конвертировал себя на жёлтый металл. Ему нужен был просто стратегический ресурс. 

Артём Войтенков: Понятно. Значит, Китай рассматривается. Нам от него ждать очередных шагов, возможных.

Валентин Катасонов: Я так оцениваю вероятность того, что Ротшильды уговорят или утрамбуют Китай в пользу золотого юаня - процентов 20-30. Не думаю, что они такое самоубийство совершат. 

Артём Войтенков: Тогда последний вопрос. Я как-то потратил целый день на поиски в Интернете: а кто взял золото в качестве обменного эквивалента? Ведь в качестве денег, известно, были у разных племён и разных народов разные предметы: у кого-то ракушки, у китайцев даже камни какие-то были, у нас был шкурки, где-то палки, где-то ещё что-то... Потом вдруг стало везде золото. Я сколько не искал, я нигде не мог найти, кто бы упомянул, а кто, это золото придумал в качестве универсального средства обмена. 

Все говорят, золото было выбрано как универсальный металл, его легко резать, он не окисляется. 

Валентин Катасонов: Золото воспринимали как сакральный металл. История религии показывает, что у многих дохристианских языческих религий золото воспринималось как символ солнца, а солнце – это, как бы, можно сказать, высший Бог в языческих религиях. Но надо сказать, что эта языческая традиция, она перешла и в монотеистическую религию древних евреев. 

Если мы будем читать Пятикнижие Моисеево, то там очень часто упоминается золото. 

− Золото, как элемент скинии, в которой хранились скрижали Моисеевы. 

− Золото использовалось для украшения Соломонова храма (Иерусалимского храма). 

− Золото очень часто вспоминается в Ветхом Завете и в Книге Бытие и других книгах. Так что это некий такой сакральный металл. 

− Кстати, в Книге Бытие золото упоминается ещё в связи с золотым тельцом. Вы же знаете, что пока Бог беседовал с Моисеем или Моисей беседовал с Богом на горе Синай, в это время заскучавшие евреи, они решили отлить золотого тельца. Собрали золотые украшения, отлили золотого тельца и начали водить свои хороводы и пляски вокруг этого идола. Когда Моисей спустился, он уничтожил этих идолопоклонников. 

О том, что золото – это некий сакральный металл, даже иногда говорят сами Ротшильды. Где-то так лет тридцать назад было такое ЧП, если не мирового, то европейского масштаба точно: у Ротшильдов в банке (не помню: парижском или лондонском) украли, по-моему, полторы тонны золота. Как так? У Ротшильдов из сейфов украсть такое количество золота? 

Брали интервью у Ротшильда: "Вы сильно переживаете? Вас это не подкосило? Вы дальше собираетесь заниматься золотым бизнесом?"

И, вот, я запомнил фразу Ротшильда, ответ на этот вопрос. Он говорит: «Мы будем заниматься золотом до тех пор, пока будут существовать золотые идолопоклонники». То есть он очень чётко показал, что золото – оно совершенно бесполезный материал с точки зрения удовлетворения естественных человеческих потребностей. 

Артём Войтенков: Да, его не съешь, с ним ничего не сделаешь. 

Валентин Катасонов: Да. Оно сейчас даже в электронике не нужно, его заменили многими более дешёвыми материалами. В медицине, в зубном деле тоже сейчас используются другие материалы, нежели золото. Поэтому, это вроде бы такой бесполезный металл, но он несёт вот такой сакральный смысл. 

Об этом очень хорошо написал Сергей Фёдорович Шарапов. Он процитировал Кауфмана, а Кауфман – это один из людей, которые окружали Сергея Юльевича Витте. В современных справочниках пишут, что это один из великих русских экономистов, но Сергей Федорович Шарапов цитирует очень обильно Кауфмана. На самом деле это не научное исследование у Кауфмана. Это, будем так говорить, некий гимн золоту. Чисто вот такой религиозный, я бы сказал, гимн золоту. То есть Кауфман забыл о том, что он экономист, и он просто воспевает золото, как объект поклонения, но, естественно, со своих религиозных позиций. 

И вот Сергей Фёдорович говорит: «Вот, смотрите, что скрывается за золотом? Это чисто сакральный металл. Русскому человеку золотые деньги не нужны». 

Сергей Фёдорович категорически протестовал против золотого стандарта и, кстати говоря, говорил, какие деньги нужны. Но, какие деньги нужны России, это уже тема абсолютно отдельного разговора. Он это называл абсолютными деньгами. 

Артём Войтенков: Хорошо, тогда получается, что кто-то просто насильно или хитростью ввёл вот этот золотой стандарт в своих интересах?

Валентин Катасонов: Капитализм с его денежно-кредитной системой зиждется на двух основах: 

1. Первая основа или средство – это обман. 
2. Второе средство – это сила. 

Ничего другого нет. Никаких других тайн у капитализма нет. 

− Обман действует тогда, когда человек глуп, а это тоже в христианстве считается грехом. 
− И когда человек боится силы, это тоже трусость, это тоже грех. 

Мы очень долго можем говорить о технике финансов, но всё упирается в первопричину под названием "человек". Каков человек, такова и финансовая система. Если человек, грубо говоря, уподобляется скоту, тогда получает тот самый золотой ошейник. Тут на самом деле мы уже переходим на уровень антропологии. Потому что техника – она не такая сложная. 

Возникает вопрос: почему люди соглашаются на эту денежно-кредитную систему? Либо по глупости, либо по трусости. Скорее всего, и то, и другое. 

Артём Войтенков: Очень интересно. Благодарим вас за беседу. Познавательно и хорошо прочищает голову от всяких сказок экономических. 

Валентин Катасонов: Я рад, если я внёс свою посильную лепту.

Золотой ошейник человечества