Не бедные, но нищие
В стране резко выросло число людей, оказавшихся за чертой бедности
По последним данным Минтруда России, в прошлом году число россиян, чьи доходы не превышают прожиточного минимума, достигло 19 миллионов человек. Это на три миллиона больше, чем в 2014-м. Большинство из них – семьи с детьми.
Насколько объективны такие данные? И что вообще следует понимать под понятиями бедности и нищеты? Такие вопросы невольно возникают, когда узнаешь, что в течение 2015 года показатель этот менялся несколько раз: в первом квартале Росстат причислил к бедным 22,9 миллиона россиян, во втором – 20,1 миллиона, в третьем – только 17,9 миллиона. Неужели людей, живущих за порогом бедности, стало меньше? Вовсе нет. Улучшение показателей связано с отодвиганием самого порога бедности. Так, например, в третьем квартале прошлого года прожиточный минимум был понижен с 10 017 рублей до 9673 рублей, и, соответственно, уровень бедности по отчетам снизился. Таким образом, к категории нуждающихся перестали относить граждан с доходом выше 9673 рублей, хотя буквально месяцем ранее они считались бедными. Но даже при этом численность бедных все равно серьезно выросла.
Лукавые цифры
– Росстат определяет долю бедных – не менее 20 %. По нашим же расчетам, она приближается к трети населения, – считает Наталья Тихонова, главный научный сотрудник Института социологии РАН. – Сегодня каждый пятый работающий получает зарплату ниже прожиточного уровня. Есть глубокая бедность – нищета. У нас около 5–8 % людей, у которых нет средств купить мыло или туалетную бумагу. Практически в каждой седьмой семье в поселках и деревнях есть взрослый, не работающий без каких-то серьезных причин. Такие люди и раньше были. Но сейчас на селе их стало в два раза больше.
Институт питания глубину бедности считает по количеству потребляемых продуктов. По их данным, около 2 % россиян голодают. Но такую методику подсчета расходов на товары и услуги при определении прожиточного минимума объективной не назовешь, ибо она, как отмечает Елена Гришина, ученый Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, не позволяет учесть реальное ухудшение материального положения социально уязвимых домохозяйств. Структура потребления меняется, а рост цен по отдельным группам товаров, как продовольственным, так и промышленным, крайне неравномерен. В результате семьи, в которых есть пенсионеры и инвалиды, покупающие лекарства, страдают от повышения цен гораздо больше, но это не отражают усредненные показатели Росстата.
Реальная зарплата россиян в 2015 году, по данным Росстата, снизилась на 9,5 %, а реальные денежные доходы – на 4 %.
Заметим, что пострадали не все: зарплаты сокращались преимущественно у специалистов начального уровня, в то время как у руководителей они либо не менялись, либо росли.
В 2016 году тенденция продолжается. Средние доходы по стране выходят чуть больше 30 тыс. рублей в месяц, заставляя людей экономить буквально на всем. По данным опроса ВЦИОМ, в 2015 году граждане чаще всего ограничивали себя в покупках и приобретали более дешевые товары, чем прежде. У четверти (26 %) на повседневные расходы стали уходить накопленные сбережения. Каждый пятый начал делать покупки в кредит.
По данным ВЦИОМ, добрая половина россиян экономит на еде и товарах первой необходимости. Выбирая продукты питания в магазине, они смотрят в первую очередь на цену, а не на качество.
Увеличение доли на всем экономящих людей отметил и Центробанк. По итогам организованного им опроса, россияне чаще ограничивают себя в приобретении чая и кофе, рыбы и морепродуктов, растительного масла, молока, а также одежды, обуви, кожгалантереи и товаров для детей.
Запас прочности
Ситуация не воспринимается как критическая, потому что у большинства еще есть некий запас прочности. Люди пока пользуются обувью, одеждой, техникой, купленной в сытые годы. Через год-другой падение доходов будет восприниматься куда болезненней. Такие настроения можно почувствовать уже сегодня, читая письма, которые бедные, а, по сути, нищие люди отправляют в благотворительные фонды, оставляют на интернет-форумах.
Светлана из Свердловской области сообщает благотворителям, что живет на 25 тысяч, съем комнаты –8. Долг за садик уже 6 тысяч. Папе зарплату не платят, и алименты он не присылает. «Я никогда не сижу без дела. Держу корову: сметана, молоко, масло, летом огород: салаты, закрутки, овощи и картошка. Еще на лето беру цыплят-бройлеров. Но вот одеть-обуть детей не могу. Пятому сыну сегодня пять лет исполнилось, а мне стыдно, что даже печенья к чаю не купим. Потому как на одних макаронах сидим...», – делится наболевшим многодетная мама из Башкортостана.
«В нашем селе рабочих мест нет. Как матери-одиночке мне платят детское пособие на ребенка, у нас оно – 399 рублей. Денег ни на что не хватает. В моем гардеробе – одни-единственные джинсы и юбка», – пишет Наталья Е. из Забайкалья. «Живем в деревне, работы нет, держим небольшое хозяйство. Получаю детское пособие 199 рублей, и я даже сыну не могу купить нижнее белье, не говоря уж об обуви», – сообщает другая мама из далекой глубинки. Такие письма приходят в благотворительные организации почти каждый день. Люди надеются, что их услышат и помогут.
– Мы ездим по сиротским учреждениям и домам престарелых. Я вижу не ту Россию, которую показывают по телевизору, – говорит Елена Смирнова, директор благотворительного фонда «Созидание». – Мы помогаем в основном жителям деревень, сел, хуторов. Это не тунеядцы и не пьяницы. Люди хотят работать – но негде. У них нет возможности медицинскую помощь получить, а в магазине часто приходится выбирать – хлеб купить или ребенку печенье. Как правило, у нас просят постельное белье, школьные принадлежности, обувь, куртки, штаны. Мы специально отправляем бывшие в употреблении вещи, чтобы не провоцировать иждивенчества.
Выживают как могут
Далеко не все отчаиваются просить о помощи. Немало россиян проявляют сегодня чудеса изобретательности.
– Люди выживают не столько за счет государства, сколько за счет социальных связей и разного рода способов самообеспечения, – полагает Александр Павлов, ученый из фонда поддержки социальных исследований «Хамовники». – Этот процесс никак не связан с формальным статусом человека, которым его наделяет государство. Так, многие бюджетники далеко не всегда живут на одну зарплату, равно как и чиновники – на жалованье, а работники по найму на предприятиях – на получку.
Почти всегда у людей находятся посторонние занятия, из которых они извлекают пользу, начиная с банального воровства и заканчивая экспортом своих интеллектуальных способностей за рубеж.
Кто-то не забывает одновременно промышлять перепродажей авто, строит соседу дачу, а себе – отапливаемую теплицу. У таких людей зачастую поход на работу и, соответственно, учитываемый доход играют лишь вспомогательную роль. Например, в Ульяновске оборот мебельной промышленности оценивается в 3 млрд руб. в год, но на виду находятся только крупные производства, общий оборот которых не достигает и полумиллиарда. В одном гараже делают пружинные блоки, в другом – фурнитуру, в третьем – столешницы. По отдельности все это выглядит как исключение, но в совокупности создает довольно солидное производство. Очень активно идет и «импортозамещение»: в гаражных мастерских за год освоено производство «фирменной» итальянской мебели, заменителей европейских деталей для иномарок, розлив брендованных масел и тосола, восстановление станков и т.д.
Люди потеряли надежду на государство и ипотеку в решении жилищной проблемы и активно превращают гаражи в квазитаунхаусы, и дачные домики. В большинстве случаев формально на бумаге они остаются нежилыми дачными постройками.
Замкнутый круг
Очевидно, что уровень жизни будет и дальше скатываться по наклонной вниз. В кризисных 2008–2009 годах, когда национальных резервов еще хватало с избытком, доходы населения не пострадали. Сейчас же, поскольку правительственная «кубышка» изрядно опустела, ситуация не сулит гражданам ничего хорошего. Их ждет рост цен, увеличение тарифов на ЖКХ и другие неприятности, уменьшающие их доходы.
В кризисном 2009-м реальная зарплата, то есть покупательная способность получаемых от работодателя денег, сократилась за год лишь на 3,5 % и с тех пор не падала ни разу. Сейчас темпы падения почти втрое выше.
Мы видим, что бюджет подрезали на 10 %, и это еще не предел. Дополнительные доходы взять неоткуда – для этого должна развиваться экономика.
А значит, прогнозируют экономисты, класс бедняков пополнится с нынешнего уровня еще на 19–21 %, а в случае «шокового» сценария – на все 22 %.
Так что количество граждан с доходами ниже прожиточного минимума увеличится на 3,6–4,2 миллиона человек. Изменятся также и другие социальные параметры: вырастет безработица, уменьшатся реальные доходы и зарплаты.
Все это, конечно, относительные цифры. Статистика вообще лукавая вещь. Ведь с некоторых пор Росстат считает по-своему, отдельные ведомства и правительство – по-своему, аналитические центры выдают совсем другие цифры, а у президента свои представления об уровне жизни россиян.
Но ясно одно: Россия попала в замкнутый круг, который не разорвать при старой экономической модели развития. Когда рост соцподдержки ведет к росту нагрузки на бизнес или сокращению расходов бюджета на человеческий капитал, что, в свою очередь, снижает экономический рост. А без экономического роста социальные проблемы будут только нарастать.
– Надо иметь в виду, что начавшийся кризис не похож на предыдущие, он медленный и долгий, – делится своими наблюдениями Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики. – Ситуация ухудшается постепенно, население адаптируется, снижая потребление и ужимаясь во всем. А кто долго живет в состоянии бедности, перестает сопротивляться, у него развивается ощущение безнадежности, привычка к плохому, которое почему-то никак не кончается. И тогда он уже думает только о выживании.
По-настоящему помочь людям государство может только, изменив отношение к бедным. Им нужны не подачки, а уверенность в завтрашнем дне: стабильная работа и зарплата, достойные человека социальные гарантии. Пока ничего этого в принятых антикризисных документах не просматривается. А значит, как и прежде, людям остается надеяться только на самих себя.