Page 94 - Славянское царство

врагов, а по тому, как он обходится с ними после победы. Такому государю я,
побежденный и победивший судьбу, униженный судьбой и унизивший судьбу, сдаюсь
на милость. Признаюсь, что до сей минуты чувствую себя побежденным скорее твоей
добротой и великодушием, покорившими мою душу, чем оружием, покорившим мое
тело, по причине большого расположения, которое я возымел к грекам после того, как
попал к ним в плен». Эта вдохновенная речь Гелимира так тронула императора, что
он, помня о непостоянстве судьбы, ответил ему со всем состраданием, чтобы тот не
огорчался; что он всегда ценил величие души выше всяких королевств и империй; что
причиной войны с ним послужило не его честолюбие, а необходимость поддержать
репутацию Римской империи и добиться признания ее прав владения — ведь после
победы над карфагенянами, царями Сифаксом и Юбой Римская империя всегда была
повелительницей Африки, почему он и добивался признания ее римской провинцией.
Что же касается лично Гелимира, то он сочувствует его несчастьям, однако не с ним
воевали римляне, а со всем вандальским народом, который в прошлом грабил
Сицилию и другие провинции Римской империи, и сам Рим; что он сделает так, чтобы
он, хотя и лишившись права распоряжаться войсками и королевствами, тем не менее
остался государем и сохранил королевский статус, поскольку долгом его и его
предков было миловать покорных и усмирять заносчивых; и что он решил так
поступить с ним по той причине, что узнал в нем мужа, самого по себе достойного
любого высокого положения, доблестного, великодушного и в равной степени
добродетельного, обладающего, что ему особенно понравилось, редким
постоянством и крепостью духа. Так Юстиниан утешил Гелимира и даровал ему
некоторые владения во Франкии, куда тот и отправился, проведя там остаток своей
жизни; и о вандалах не осталось иной памяти, кроме как в королевстве Испании, где
они жили — область, которой они владели, была названа, как мы сказали выше,
Вандалузией, или Андалузией.
Вандалы господствовали в Африке в течение двухсот лет, но, в конце концов,
угасли упомянутым выше образом — нет в этой жизни такой власти, или империи,
которая не была бы подвержена тысяче случайностей: Кир, который некогда
властвовал над персами, мидийцами и халдеями, опустошил большую часть Азии и
взял Вавилон, украшение Азии — в конце концов, вступив в битву с массагеткой, а
следовательно, славянкой, Томирой (Tomiri), с великим позором лишился удачи.
Карфагенянин Ганнибал, покоривший всю Африку, после стольких побед над
иберами и кельтами, труднейшего перехода через Апеннины и удивительных побед
над римлянами не смог одолеть всего одного римского военачальника, да еще и у себя
на родине. Потеряв все, он сменял одно изгнание на другое, и, скажем, был жестоко
наказан судьбой. Помпей Великий, римский консул и военачальник (Imperador),
пройдя некогда победным шагом по всей Азии вплоть до твердыни Кавказа и
Каспийского моря, покорив многие народы и премного обогатив город Рим, в конце
концов, был разбит небольшим войском своих же соотечественников и потерял всю
свою славу. Так и Гелимир, о котором мы ведем речь, незадолго до этого прославив
свое имя многими, если не сказать бесчисленными свершениями, лишился всей славы
под ударами судьбы. Вот воистину редкий и поучительный пример того, что человек
не должен полагаться на милость судьбы — величайшие империи рушатся и
исчезают, когда судьба в один день, час или мгновенье отворачивается от смертных.

К оглавлению