Page 37 - UM

С т р а н и ц а | 36

при котором он лично присутствовал, и подлинность результатов которого он
засвидетельствовал печатью своего перстня.

Мне кажется это очень далеким от той наивности, в которой упрекают древних.
Правда, вы можете сказать, что философы древних обладали высочайшим гением в
области знания, но, в конце концов, что они знали по-настоящему в плане научном?
Вопреки тому, что можно прочесть в теперешних популяризаторских работах, атомные
теории не были ни придуманы, ни сформулированы раньше всех Демокритом,
Левкиппом и Эпикуром. На самом деле Секст Эмпирик сообщает, что сам Демокрит
получил их по традиции, и что он заимствовал их у Моше Финикиянина, который – что
очень важно отметить – якобы заявил, что атом делим.

Заметьте же, что самая древняя теория оказывается и более точной, чем теория
Демокрита и греческих атомистов, говорящих о неделимости атомов. Как раз в этом
случае речь идет, похоже, о постоянной утрате древних знаний, ставших менее
понятными, чем оригинальные открытия, И как не удивляться – учитывая отсутствие
телескопов – что в плане космологическом мы часто видим: чем древнее
астрономические данные, тем они точнее? Например, в том, что касается Млечного
Пути, то по, Фалесу и Анаксиомену он состоит из звезд, каждая из которых является
миром, содержащим солнце и планеты, и эти миры размещены в огромном космосе.
Можно констатировать у Лукреция знание единообразия падения тел в пустоте и
концепцию бесконечного пространства, наполненного бесконечным числом миров.
Задолго до Ньютона Пифагор учил закону притяжения, обратного квадрату
расстояния. Плутарх, начав с объяснения веса, нашел его причину во взаимном
притяжении между всеми телами и объяснил, что поэтому-то Земля и притягивает к
себе все земные тела, точно так же, как Солнце и Луна притягивают к своему центру
все связанные с ними тела и силой притяжения удерживают их в своей сфере.

Галилей и Ньютон определенно признавались в том, – что они обязаны древней науке.
И Коперник в предисловии к своим сочинениям, адресованным папе Павлу III, пишет
дословно, что он пришел к мысли о движении Земли, читая древних. Нужно сказать,
что признания в этих заимствованиях ничуть не умаляют славы Коперника, Ньютона и
Галилея, которые принадлежали к породе высоких умов, бескорыстие и великодушие
которых не имеет ничего общего с авторским самолюбием и стремлением быть
оригинальными любой ценой – т.е., с современными предрассудками. Гораздо
скромнее и намного правдивее кажется позиция модистки Марии-Антуанетты,
мадемуазель Бертэн. Наскоро обновив старинную шляпку, она воскликнула: «Новое –
это хорошо забытое старое» История изобретений, как и история наук, весьма
наглядно доказывает правдивость этого замечания. «В основе большей части
открытий, – пишет Фурнье, – есть нечто вроде летучей случайности, из которой
древние сделали неуловимую богиню для любого, кто позволяет ей улетучиться в
первый раз. Если идея, которая выводит на правильный путь, слово, которое может
привести к разрешению проблемы, или многозначительный факт не будут сразу же
схвачены на лету – изобретение погибнет или будет по меньшей мере отложено на
много поколений. Чтобы оно вернулось, восторжествовав, нужна новая мысль,