"Песков и бедность"
Писатель-пересмешник Хармс писал про Л.Толстого: «Любил Лев Николаевич Толстой играть на балалайке; любил – да не умел». Именно эта фраза вспоминается, когда читаешь, как пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, естественно, не от своего лица, а от лица руководства страны, объяснял причины бедности в России. «Любило руководство России бороться с бедностью; любило – да не умело». Песков (не от себя же!) чего только не приплёл на встрече со студентами МГИМО: мол, низкий уровень жизни россиян — это закономерный итог двух мировых войн и развала СССР. Странно, что не припомнил ордынского ига и варяжских набегов!
А как избавиться от бедности? По словам Пескова (а он не голова, только язык, он озвучивает мнение верхов) избавиться от бедности в стране можно только «в исторической перспективе».
«Здесь главное — обеспечить стабильность и исключить резкие обвалы в экономике, что удаётся делать нашему правительству в плане макроэкономики», — цитирует пресс-секретаря президента «News.ru». Ну, а заодно посоветовал не связывать уровень жизни россиян с ценами на нефть, и завершил, что борьба с бедностью - один из важнейших приоритетов политики Кремля.
Люди, владеющие логикой хотя бы на школьном уровне, прекрасно понимают, что для бедных стабильность – это стабильность их бедности.
Ведь если зафиксировать сложившееся положение, то будет зафиксировано и положение каждого в нём. Если бедные стали бедными при этой «стабильности», то каким образом может эта стабильность помочь им перестать быть бедными?
Опять же – «резкие обвалы в экономике»! Как их не исключай в будущем – факт-то остаётся фактом: нынешние бедные стали бедными до этих предполагаемых грядущих обвалов, которые предполагают предотвратить. То есть обвал, конечно, плохо, но для нищего он уже состоялся…
Подводя аналитический итог бессистемной болтовне Пескова про мировые войны, распады империй и нашествия Тамерлана – можно сказать, что власть не знает, как бороться с бедностью, она не понимает ни причин, ни природы бедности человека в обществе.
Совершенно независимо от Пескова министр труда РФ Максим Топилин в той же парадигме экономического мракобесия готовит проект борьбы с бедностью от лица своего министерства.
По информации издания RNS, суть проекта в том, чтобы найти (?!) семьи с уровнем дохода ниже прожиточного минимума и «подготовить для них план выхода из кризисной ситуации».
Любой человек, который ещё не потерял способности думать, спросил бы Топилина: чего их искать-то?! Они что, грибы, чтобы их искать?
И далее: если министерство труда РФ не знает, кто в РФ бедный – то как такое могло случится? Министерство и население на разных планетах, или на разных континентах?
Вы не знаете, кто у вас бедный точно так же, как вы не можете даже с точностью до миллиона(!) подсчитать число самозанятых. У вас всё время получается «плюс-минус миллионов пять», как будто данные вы получаете с оккупированных территорий, на которых трудно что-либо подсчитывать, находясь не во власти, а в подполье…
Как такое получилось, что существует власть, она имеет многомиллионную армию чиновников на местах, и на городском, и на районном, и на поселковом уровне… Но при этом совершенно не в курсе, где бедные и сколько самозанятых? А почему тогда налоговая присылает каждому гражданину РФ платёжки, точно зная, какая у кого недвижимость, сколько автомобилей и сколько налогов гражданин обязан внести?
И что за мистификации с каким-то загадочным «планом» по выходу из бедности, который ещё только предстоит разработать?!
Это очень похоже на план ограбления Сберкассы, но не похоже на государственное мышление. План по выводу из бедности существует уже тысячи лет, и суть его в том, чтобы дать бедному денег.
Тут хитрить и выёживатся нечего: вот человек без денег, ты ему дал денег, и стал он человеком с деньгами. Как иначе-то? Дать ему кистень и посоветовать добыть деньги у соседа?!
Потому что если их системно не давать, не допуская население до денег (что и делается), то придётся разрабатывать именно экзотические индивидуальные планы по ограблению Сберкасс и грабежу почтовых дилижансов!
Очень странно решать проблему массовой бедности на уровне отдельно взятых семей! Это напоминает приватизацию, в которой проблемы одних семей были решены за счёт других семей.
Но давайте от насмешек перейдём к конструктивном диалогу. То, что государство наше о бедности говорит глупости – ясно. Откуда взялись эти глупости? Какова базовая платформа неэффективности социальной политики в России, снова и снова возобновляющей себя в новых поколениях горе-управленцев?
Конкретные беды конкретной практики – начинаются с дефектов общей теории или отсутствия таковой. Власти РФ 30 лет (или более?) исходят из совершенно ложной, перевёрнутой с ног на голову экономической теории, в которой, говоря кратко, «мужик кормит царя», бедные кормят богатых.
Отсюда всё! И массовые идиотские заявления чиновников о том, что «власть ничего не должна населению, молодёжи и т.п.».
И бредовые реформы, типа пенсионной[1], и попытки «развивать» производство «жёсткой экономией» на потребителях продукции этого же самого производства[2]. И обложение налогами тех, кто вынужден выживать без всякой помощи государства и т.п.
Отсюда и «борьба с бедностью» то методом ожидания – пока бедность самоликвидируется, то разработкой планов ограбления сберкасс отдельно взятыми семьями.
Правда же экономики и вообще науки в том, что если вы думаете, будто мужик кормит царя – не будет у вас в итоге ни царя, ни мужика! Можно ли говорить, что коровы кормят фермера? Поэтически, конечно, можно – фермер ведь их доит, берёт у них молоко… Но только поэтически!
На самом деле, конечно же, фермер, организатор производства – кормит и коров, и гусей, и кур и поросят. Это не только его обязанность, но и его здравый смысл.
Если свихнувшийся фермер, после тысяч лет одомашнивания коровы – будет ходить к ней только за молоком, корова в стойле вначале начнёт грызть перегородки, а потом таки-сдохнет.
Да, когда-то, в дикой природе, когда не было никаких фермеров (т.е. государств) предки коровы паслись каким-то образом сами, и заботились сами о себе.
Но эти дикие буйволицы, во-первых, своё молоко никому не давали, кроме своих телят.
Во-вторых, предка фермера такая корова или на рога вздымала, или копытами затаптывала. А почему вы думаете, что самозанятые, брошенные государством на произвол судьбы – как-то иначе отнесутся к государству?
Если государство не видит для себя никакой роли, кроме рэкетира, никого не защищает и ничего не организует, а только берёт готовое, то такое государство – паразит. Оно никому не нужно, ни тем, кого оно обременяет своим присутствием, ни соседям, облизывающимся на тучные земли, контролируемые этим безмозглым паразитом.
Для того, чтобы мужик кормил царя – нужно сперва, чтобы царь дал мужику щит от печенегов и местных разбойников, дал землю для плуга, выстроил саму возможность работать, и работать с пользой, а не с пепелищем по итогам!
В исходной причинно-следственной связи не мужик кормит царя; царь кормит мужика.
Простейшее, обывательское доказательство этой истины – в том, что царь кушает досыта, а мужик голодает. Зачем бы мужику это было бы нужно, если бы он был кормильцем, источником благ, а не иждивенцем?
Но мы учёные, нам не обывательскую смётку надо, а твёрдую логику обоснования.
Власть кормит трудящихся (или морит их голодом) потому что именно она создаёт (или не создаёт) базовые условия для производства благ. Если бы человек мог на ровном месте произвести блага непосредственно из своего труда, из манипуляции пальцами – то он не нуждался бы ни в какой власти, и её бы просто не было.
Но человек сам из себя ничего выдавить не может. Нужно иметь из чего произвести, чем произвести, мотивацию производства. Приведу простейший пример: если мне не в чем ковырять дырки, то я не смогу проковырять дырки. Если нечем – тоже. И если мне за это не заплатят, никак не поощрят – тоже не стану без толку потеть, дырки ковырять…
Труд человека (рабочего, крестьянина, интеллигента) – лишь промежуточное звено между тем, что обрабатывают и тем, где оно востребовано. Сам по себе труд абсолютно бессмысленнен и абсолютно непроизводителен.
Вы посадите хлеб – но прискачут печенеги, и сожгут посевы. Или придут немцы, и скажут, что земля теперь их, арийская, а вы – рабы и двуногий скот. Или собственный атаман всё отберёт. Или…
Оттого, что вы посадили хлеб на земле – хлеб вовсе не стал ещё вашим. Его делает таковым работающая на вас власть (царь). Это он закрепляет посаженный вами хлеб за вами. А иначе вам придётся драться со всеми, кто захочет завладеть посадками, или просто их потоптать.
Производство, которому не покровительствует власть – оказывается бессмысленным по итогам и вымирающим во времени.
Любой кожевенных дел мастер должен ведь сперва получить кожу – иначе он ничего не сделает, каким бы мастером ни был. А кроме кожи (сырья) он должен получить и вознаграждение за труд. Еду хотя бы. Иначе он помрёт – и некому будет кожи обрабатывать.
Это касается и любого иного производства, любого продукта. Причём по мере возрастания технической сложности производства – ужесточается и необходимость власти-кормилицы.
Теоретически, хлеб ещё можно как-то тайком от печенегов и немцев вырастить на лесной опушке, спрятав ото всех и самолично сожрав. Но как вы будете тайком ото всех делать компьютеры или космические корабли?!
Подлинная борьба с бедностью – это предоставление бедняку конструмента[3], инструмента[4] и кводомента[5]. Например, предоставление безземельному крестьянину земли, современного сельхозинвентаря и договора о покупке его будущей продукции по гарантированным ценам. Тогда у безземельного появляется и конструмент (земля), и инструмент (инвентарь) и кводомент (оплата труда).
А если вы предоставите что-то одно – то вы ничего не предоставите. Он продаст, проест или пропьёт ваш дар, потому что вы, считай, безногому футбольный мяч подарили. Зачем земля без трактора? Или трактор без земли?
Или всё есть, вырастил гору картошки – девать её некуда, она вся сгнила, остался в убытках (ведь тратился на многое в процессе выращивания и сбора урожая). Это и называется – глухому радио дарить! Это не дар, а издевательство.
Власть над территорией, не только защитник, но и организатор продуманных комплексных работ по всестороннему благоустройству своей территории. Она оказывается смысло-создающей сферой, которая окружает труд (процесс труда) со всех сторон. И если она такой не оказывается – то любой труд выдыхается и задыхается.
Не нужно ждать от людей, что они сами себе сделают то, что им нужно. То, что они могли сами сделать для себя – они давно уже сделали. Они что, вашего совета или благословения ждать станут?! А если чего-то не хватает – значит, они в принципе сами не могут. Если бы могли – зачем бы ждали и мучились?
Современные российские псевдоэкономисты выставляют проблему бедности в каком-то совершенно комедийном, водевильном ключе: как будто она является делом добровольного выбора, продуктом личного изуверства людей, которые избрали лично для себя худшую долю. Возникает комичный образ бедных, которые бедны «по собственному желанию»:
— Догнав, гепард сьедает Мука.
Пусть будет этому Муку наука!
Но и Муку даются такие же права…
— Ах, какие справедливые слова!
Но если мы уйдём от пошлого водевиля либеральной мысли к чему-то серьёзному, то осознаем, что проблема бедности – это проблема непредоставления. Ведь чтобы человек заработал деньги – у него должны появиться возможности заработать деньги. Возможности, а не формальные права съесть гепарда, когда не он тебя, а ты его догонишь!
Если безземельному мужику не дать земли – формально он может уйти в город, в рабочие на фабрику. Но цена его труда пойдёт туда вместе с ним: ведь он не выбор делает, а понуждаем жестокой необходимостью. Если бы он мог выбирать, то и его работодатель лишён был бы полноты шантажа. А так – его шантаж безграничен: мол, работай за полгроша, всё равно тебе, окромя меня, деваться более некуда…
Никакие смены формального статуса у человека без возможностей не изменят его печального положения: в рабочих он будет таким же нищим, как в сельскохозяйственных батраках, а в лакеях таким же бесправным, как и в грузчиках. Ничто так не снижает цену труда, как невозможность отказаться от него. Когда человеку деваться некуда – его выжмут, как лимон, и не от личной жестокости отдельного работодателя, а согласно общей логике снижения издержек в рыночной экономике.
Человеку государство должно предоставить заказ и доступные ему средства выполнения заказа. Только в этом случае человек может как-то лично себя проявить. А в других случаях мы даже не узнаем – мастеровой он или разгильдяй, трудолюбив или ленив: без войлока все изготовители валенок одинаково никто.
Не правы те, кто говорит, что рассуждения «государство гражданам ничего не должно, человек должен сам о себе позаботиться» неадекватны. Они очень даже адекватны для того времени, в котором родились: для зоологической среды и до эпохи разделения труда.
Они совершенно адекватны для эпохи натурального хозяйства, когда человек всё потребляемое сам же на собственном участке и производил, когда господствовал примитивнейший меновый механизм, а функцией короля была лишь защита натуральных доменов от иностранных мародёров.
Но родившись на заре цивилизации, эти рассуждения «человек должен сам о себе позаботиться» - конечно же, несовместимы с развитым разделением труда в цивилизованном обществе, с многоуровневой производственной кооперацией, со сложнейшей сетью социального взаимодействия.
Власть уже самим фактом разделения труда поставлена в положение, когда она не может ограничиться простой защитой подданных от иностранных орд.
Во-первых, перед ней встаёт задача защиты подданных друг от друга (это уже социализм) – чтобы волки не навязывали овцам «добровольные» контракты в двустороннем режиме. Мы прекрасно знаем, какой контракт навяжет сильный шантажист слабому человеку, если государство уйдёт в сторонку и не станет вмешиваться в их переговоры[6].
Во-вторых, встаёт необходимость производственной оптимизации и научной организации общественной занятости, которая чем сложнее система, тем острее.
Чем совершеннее экономический механизм – тем больше в нём «планово-убыточных» звеньев, которые сами по себе не могут, да и не должны переходить на хозрасчёт.
В примитивных обществах полиция была самоокупаемой (т.н. «воевода на кормлении»), а в развитых полиции строжайше запрещено самой зарабатывать деньги. И вполне понятно, почему: горе коммерческим организациям в стране, в которой полиция – коммерческая организация.
Слезать с иглы хозрасчёта, с узколобой прибыльности занятий – приходится и медицине, и образованию, и культуре, и большой науке, и развитой религии, по вполне понятной причине: погоня за прибылью не даст им выполнять прогрессорские функции. Стране куда дешевле содержать планово-убыточный всеобуч, чем иметь в трудовых резервах миллионы неграмотных детин, не умеющих ни читать, ни писать.
Но ведь речь идёт не только о школе или больнице, не только о полиции или прокуратуре, которые не должны сами себе на жизнь зарабатывать в цивилизованном обществе. Общая логика цивилизации такова, что коммерческое начало вытесняется плановым, сперва в полиции и школе, а потом, как явствует из всей динамике, с той или иной скоростью, но везде!
Если мы не хотим полицейских-взяточников, то зачем нам пищевики, в жажде наживы подсовывающие контрафакт вместо нормальных продуктов питания? Зачем нам коррумпированная «откатами» поставщиков лёгкая промышленность, которая снижает себестоимость вредными тканями и ядовитыми красителями, чтобы заработать побольше на продажах своей продукции?
Мы же понимаем, что платное образование хуже бесплатного? Так почему бы нам не понять, что и бензин на частной автозаправке хуже чем на государственной (общенародной)?
В силу анти-цивилизационного, дегенеративного характера реформ в РФ и на всём пост-советском пространстве мы постоянно сталкиваемся с таким явлением, как сегментное отторжение. Дело в том, что одни отрасли более социализированы, другие менее, одни чуть ли не всё предоставляют бесплатно (интернет, например) – другие три шкуры сдерут за свою продукцию.
Как выживать человеку, который свой продукт отдаёт бесплатно, а чужой вынужден брать по грабительской цене? Тот же учитель или врач из поликлиники - получает по твёрдой ставке, а бензин приобретает по "свободным", постоянно вздуваемым ценам!
Об этом уже задумались миллионы людей, практически все, кто на твёрдых окладах, кто не может решить свои проблемы «поднятием цен» на свои услуги. Учитель или врач, теперь и журналист с писателем – работают в коммунизме, а живут в капитализме. На работе у них пайка, а по дороге домой – рыночная стихия надувательства.
Это и называется сегментное отторжение: разные отрасли живут в разных социально-экономических укладах, одни по закону, регламентирующему их получку до копейки, другие – с правами произвола, доходящего порой (как с ценами на топливо) до разбоя. Всё равно, что сшить в один организм органы от разных видов живых существ…
Позаботится сам о себе – так, чтобы хватило и на себя, и налоги заплатить – может только тот, кто целиком и полностью вне разделения труда. Мало того, что такой натуральный хозяин питается только тем, что сам же и вырастит на своём участке. Он ещё и защищает свой участок сам, личными топором и дубиной! Государство такому хозяину ни к чему – оно воспринимается как разновидность бандитов, регулярно покушающихся на его натуральное хозяйство.
Но можно ли современного человека представить вне разделения труда? Следовательно, его невозможно и представить «заботящимся сам о себе», и к тому же кормящим государство-паразита. Он не только не захочет кормить такое государство-паразита (что естественно), но и чисто технически не сможет это сделать. Что с него взять, если он ничего не в состоянии произвести?
В разделении труда всякий человек является звеном цепочки, которое бессмысленно и беспомощно само по себе, если разорвать, разрушить цепочку.
Важно понимать то, что способность и готовность трудится сама по себе ещё ничего не значит в обществе разделения труда. При капитализме работа – не заслуга человека, а его привилегия. Мужик работает на своей земле – а ведь не у всякого есть своя земля. И многие хотели бы работать на его земле вместо него, начиная с его собственных батраков безземельных! Рабочий работает на заводе – но ведь не всякому там есть работа. Полно безработных, которые хотели бы заменить рабочего у станка и получать его зарплату[7].
Правда же, очевидная и неопровержимая, в том, что всё, что производит человек – он производит не сам по себе. Он производит только то, что дали возможность произвести. А того, возможности произвести чего не дали – он не производит.
Правда в том, что те проблемы, которые человек мог решить без государства – он давным-давно уже решил без государства. А те, которые он до сих пор не решил – он без государства решить в принципе не может.
Для того, чтобы больше производить, человек должен сначала больше получать. Это же очевидно и школьнику! Нельзя же переставить получение и отдачу местами!
Это как если бы обязали младенцев кормить своих родителей не в их старости, а сразу, как родятся!
Это как если бы портной сперва пошил костюм, а потом получил ткани для этого костюма!
Это как если бы доярка пошла доить корову, которую перед этим ни разу не покормила (выдоить чужую корову можно, это называется воровством, на этот путь и толкает структура экономического знания либералов).
Почему-то все понимают, что прежде прибыли в предприятие нужно очень много вкладывать; и делают вид, что не понимают тождество этого правила с социальной политикой! Прежде чем что-то получить с человека, нужно в него очень много, умно и с толком вкладывать, инвестировать в него.
Чтобы получился сапожник – нужно взять мальчика, обучить его сапожному ремеслу, потом снабдить материалами, инструментами, заказами, и заказами оплачиваемыми – ведь не будет же он кушать собственный сапожный продукт. И когда вы всё это сделали, то у вас появляется человек, который может снабжать сапогами, в том числе, и государство (то есть отчислять налоги).
А что делает наше государство в безумии своём и экономическом мракобесии? Оно ловит бомжа на помойке, и требует с него сапог!
Как он может сделать сапоги – если он этим никогда не занимался, если у него нет инструмента и нет сырья, полуфабрикатов? Из какого места он достанет сапоги для государства, поймавшего и «прессанувшего» его?
Этого бомжа можно подвергать пыткам, истязаниям – так, что он очень захочет отдать вам проклятые сапоги, чтобы вы от него отвязались. Но его желание ничего не значит, потому что как бы сильно он не желал от вас отвязаться – неоткуда ему взять требуемые сапоги!
Как бы не терзало государство граждан своих, сколько бы не урезало им пенсии или пособия – граждане, в которых ничего не вложено, которым ничего не обеспечено – ничего не смогут дать. У них нет возможности ни начать производство, ни сбыть продукт этого производства, даже если бы они исхитрились его как-то начать.
А потому все фискальные изощрения, исхищрения и извращения упрутся в технический ноль, что мы и видим. Вы требуете алиментов с младенца, которого вы не вырастили, и даже родили - не вы! Даже под угрозой лютой смерти он ничего не сможет вам дать – ибо вы в него ничего не вложили, а сам он, в условиях разделения труда, самостоятельно о себе позаботиться не может. Вы требуете результатов работы от тех, кому вы не дали работы. Вы требуете продукта труда от тех, кому вы не дали возможности заниматься общественно-полезным трудом.
Но если они и не начинали производить – откуда же возьмутся результаты производства?!
Государство-налётчик, государство-уголовник, которое жнёт, где не сеяло и хлебает там, где не варило – погибнет само и погубит своё население. Ответом на ноль заботы о гражданине – будет ноль отдачи во внутренних делах. И ноль участия гражданина в спасении такого государства от агрессии.
Фермер, который думает, что коровы должны его односторонне кормить только потому, что он их запер в стойлах, и бросил там без заботы – добьётся вымирания коров и собственного банкротства.
Государство, которое искренне поверило, что граждане должны его кормить, а оно им ничего не должно – закончит тем же самым.
Я говорю это с искренней любовью к России, в которой вижу единственное державное спасение от погружения мира в «тёмные века» и жуткую первобытность. Не потому, что злорадствую.
А потому, что времени у всех Песковых и Топилиных поумнеть, перестать играть в детские игры и нести бредятину, очень мало осталось. Если оно вообще ещё осталось…
[1] Авторы которой исходят из совершенно ложного мнения, что не государство платит государственные пенсии, а работающее население скидывается на неработающее. Из своих копеечных, и без того минимизированных до края зарплат. Щаз, конечно!
[2] Это то же самое, что видеть энергосбережение в обрезании проводов и силовых кабелей!
[3] То, из чего делается продукт, сырьё и вся общая инфраструктура. Например, для пианиста – наличие рояля и разрешения играть на нём.
[4] То, чем делается продукт, всякое орудие обработки материала в самом широком смысле слова. Например, для пианиста – это и его музыкальное образование, и ноты.
[5] То, для чего делается продукт, системы мотивации труда, его объёмов и качества. Например, для пианиста – публика, готовая покупать билеты на концерт.
[6] Мы прекрасно знаем и то, что среди людей шире всего распространены «добровольно-принудительные» отношения под видом добровольных. То есть оттого, что человек что-то лично подписал и формально поддержал – вовсе не следует, что он с этим согласен. Чаще бывает так, что у него просто не было другого выбора.
[7] Очевидные антагонисты – работающие (занятые) и безработные (лишенцы). Работающие включены в правящий заговор – пусть и на второстепенных, униженных ролях. Безработные правящему заговору не нужны и выброшены из жизни, из всех раскладов и делёжек. Вот как писал С.Ольденбург в фундаментальном исследовании "Царстование Николая II": "В 1905 году, в разгар железнодорожной забастовки, Елецкое земское собрание приняло резолюцию: «Сытые бастуют, обездоленное население черноземных губерний голодает... Пусть те, кто не хотят работать, уходят с железных дорог и очистят место нуждающимся в работе крестьянам». Как видите, зарплата, которым одним казалась "маловатой" для других выступала мечтой!