Page 138 - Славянское царство

пишет, что Цезарь Август, выступая перед сенатом и упрекая в бездействии Марка
Антония, ставил себе в заслугу покорение (в числе прочих иллирийцев) парфинов.
Находясь в дружбе с римлянами, парфины, как мы сказали выше, не раз оказывали им
помощь в войнах. Об этом упоминает Тит Ливий (V декада, 4–я книга): «Претор
Аниций в Аполлонии, получив тем временем сведения о том, что произошло в
Иллирике, послал письма Аппию с приказом ждать его у Генуса (Genusio) и на третий
день прибыл в лагерь, пополнив свое войско вспомогательными отрядами
парфинских iuniores (giouentu) — двумя тысячами пехоты под началом Эпикада и
двумя сотнями конницы под началом Алгальса (Agalso). Он готовился идти на
Иллирик с главной целью освободить бассанийцев от осады».
Из всего сказанного видно, что в стране рагузинцев (как было сказано) во все
времена не было недостатка в искусных воинах. И в более позднее время они
показали себя таковыми, свято храня свою изначальную свободу, хотя некоторые
венецианские писатели утверждают обратное, а именно, что Рагуза подчинилась
венецианцам в 998 году при венецианском доже Пьетро Орсеоло, начавшим войну с
нарентинцами. Как пишет Сабеллико (IX эннеада, 2–я книга), когда венецианцы
одержали победу над нарентинцами, рагузинцы послали своего архиепископа и
несколько первых нобилей к дожу Венеции, который в то время находился с флотом
в Далмации, с просьбой принять их под покровительство. Однако тут Сабеллико
ошибается: в это время Рагуза (как следует из рагузинских летописей) была
союзником константинопольского императора Василия Порфирородного,
дружественные отношения с которым поддерживали и венецианцы, а упомянутый
дож Пьетро добился от него для венецианцев освобождения от уплаты подати. Таким
образом, рагузинцы, находясь в дружбе со столь могущественным государем, не
имели никакой причины отказываться от своей свободы и искать чьего‑либо
покровительства. Причина же, по которой архиепископ и несколько нобилей
отправились к венецианцам, была следующая: поскольку венецианцы вели войну с
нарентийцами, венецианский дож Пьетро Орсеоло послал десять кораблей для
разорения неприятельских пределов. Упомянутые корабли, следуя для выполнения
полученного приказа, повстречали большой рагузинский корабль, груженный
товаром, на борту которого находилось несколько нарентинских купцов. Венецианцы
напали на корабль и захватили его. Как только известие об этом достигло Рагузы,
сенат немедленно отправил несколько дворян и архиепископа со следующим наказом
(как пишет Михайло Салонский в трактате о Далмации и как значится в летописях
Рагузы): сначала просить венецианцев отпустить упомянутый корабль, так как те не
имели никакой причины удерживать собственность рагузинцев; если же эта просьба
не будет удовлетворена, то в присутствии архиепископа заявить о том, что они
обратятся с жалобой на них к константинопольскому императору, с которым (как
было сказано) они в то время находились в союзе; и, в конце концов, приложить все
возможные усилия, чтобы добиться своего. Вот по какой причине были посланы
рагузинские нобили и архиепископ, а вовсе не с просьбой о принятии под
покровительство, как полагает Сабеллико, который порой в своем стремлении
сделать деяния венецианцев более яркими [добивается противоположного эффекта
и] только их затеняет. Это видно и на примере его суждения о нарентинцах, которых
он все время называет кучкой разбойников. Этим он, видимо, хочет заставить

К оглавлению