Page 15 - vovie

Уве Топпер: «Великий обман. Выдуманная история Европы» 14

Представим себе, что святой Игнатий, ревностный пацифист, не желавший, судя по его
писаниям, ничего большего, кроме как немедленно принять смерть за веру, выходит наконец,
примерно в 115 году н. э., на арену римского цирка. Публика разом поднимается с каменных
скамей и, неистовствуя, приветствует долгожданного укротителя львов. Решетка поднимается,
и из клетки парами выскальзывают львы. Отощавшие после долгого поста, они нервно
принюхиваются и устремляются на запах вожделенной плоти. Игнатий торжественно
поднимает правую руку, благословляя то, что не успел благословить Господь. Львы, смущенно
оглядываясь по сторонам, возвращаются в свои клетки, по мановению правой руки
благочестивого старца превращаются в вегетарианцев. Публика кидается в кассы и требует
деньги обратно.

Или: львы думают, что им наконец-то подкинули корма, срывают с него власяницу (что
само по себе не такая уж легкая задача) и, огрызаясь друг на друга, раздирают Игнатия на части
(не густо, но в качестве закуски подойдет). Публика кидается в кассы и… см. выше.

Или: Игнатий – это выдумка XII века. Значит, речь идет о романе, который никогда не
рассматривался как исторически правдивый. Он пересказывался и остался в памяти благодаря
мистическому содержанию.

Или: Игнатий, лицо, считавшееся историческим, – это выдумка XV–XVI веков.
Современная публика кидается к кассе и требует деньги обратно.

Вообще, странное дело с этими мучениками. В истории Церкви их многие тысячи. Но был
ли хоть один в действительности? Возможно, но тогда это был не христианин.

Предположим, я – древнеримский импресарио и заключаю контракты с гладиаторами, чьи
звучные имена обеспечивают цирку полный аншлаг. Стал бы я связываться с христианами? С
людьми, при виде львов приветственно воздевающими правую руку, вместо того чтобы
кидаться на них с сетью и трезубцем, как того требует публика? Я не только не допустил бы их
на арену цирка, я даже не стал бы подкармливать ими своих царственных хищников. Даже если
бы христиане к этому времени уже существовали.

Предположим, христиане к тому времени уже существовали. Тогда на арену они бы
выходили с девизом: «Славься, Боже, мы возносимся». Какое уж тут веселье для зрителей!

Позволю себе добавить: Мученические Акты (да-да, именно так официально – Акты)
составляют тома, которые вряд ли вместила бы моя комната. И все эти мученики – христиане,
растерзанные львами, проглоченные крокодилами или павшие (с воздетой правой рукой) под
ударами иноверцев. И тотчас же, по представлениям конца средневековья, отправившиеся на
небо, либо, как считалось ранее, в подземный мир: почивать, как и положено добрым
христианам, до дня Страшного Суда.

Истории мучеников описаны ранними отцами церкви. У одного из них, святого отца
Оригена (что значит: первоначальный, предтеча), в услужении находился 21 секретарь.
Секретариат ежедневно трудился в три смены, семерками по восемь часов. Святой отец,
видимо, вовсе не имел обыкновения спать, иначе он не успел бы надиктовать все
приписываемые ему сочинения (6000 томов плюс Гексапла, охватывающая шесть различных
переводов Ветхого Завета, состоящих в современном издании из 25 книг. К тому же Ориген
много путешествовал). С утра за ним записывали семь юнцов-послушников, после обеда – семь
зрелых мужей. Затем – семеро дев (мы бы сказали, что это была ночная смена).

Они записывали слово за словом все, что произносил святой человек. Читал ли он
корректуры? Впрочем, когда за тобой одно и то же записывают семеро человек, большой
необходимости в этом нет. Чему учит нас эта в высшей степени «правдоподобная история»?
Тому, что нас с вами обманывают, водят за нос.

Кому же и для чего понадобилось привлекать столь пристальное внимание к трудам,
мыслям, образу жизни и обстоятельствам гибели придуманных отцов веры и его подопечных?
Цель, впрочем, ясна: мученики являют нам образцы добродетели. И если кто-то из них
когда-либо был убит язычниками, следовательно, и мы имеем полное право убивать язычников,