Page 147 - vovie

Уве Топпер: «Великий обман. Выдуманная история Европы» 146

Он, в частности, отметил, что «филологические источники позднего Средневековья и
начала Нового времени – и это общеизвестно – практически полностью фальсифицированы.
Немногие подлинные свидетельства скрыты за этим фальшивым занавесом и поэтому были до
недавнего времени недоступны нашему анализу». При этом было бы неверно характеризовать
эти произведения как своекорыстный умысел их авторов, сознательно создающих ложную
историческую картину. Правильнее рассматривать эти источники, на которые мы тем не менее
вынуждены опираться, как приступы коллективного невроза. Тем самым становится
невозможным исследование реального прошлого. Итак, это психоаналитическое по сути
заявление перечеркивает наши шансы на (пусть даже приблизительно) отражающее
действительность прошедшего историческое исследование 215.

С 1997 года его поддерживает Евгений Габович (Карлсруэ и Потсдам), автор
многочисленных статей о Фоменко и других российских критиках хронологии, организовавший
перевод на немецкий язык первых лекций Фоменко 216. Был бы очень желателен перевод
главных трудов академика Фоменко на немецкий. Мы искренне надеемся, что найдется
немецкое издательство, которое заинтересуется этими книгами, и работаем над этим вопросом.
Таким образом, немецкие исследователи хронологии получили бы доступ к сочинениям
классика российской историко-хронологической критики и его соратников.

Евгений Габович неоднократно знакомил немецкую публику с результатами работы
российских исследователей хронологии, выступая с докладами в Берлинском Историческом
салоне, в основанных и возглашаемых им Исторических салонах в Карлсруэ и Потсдаме, на
международных и местных конференциях, а также в многочисленных статьях 217. Собрание
трудов российских критиков хронологии можно найти в созданном по его инициативе интер-
нет-журнале «История&Хронология», ( www.jesus1053.com ), где, наряду с немецким, есть
российский и английский разделы. Усиление интереса к исторической критике в Германии
способствует оживленной дискуссии на форуме этого электронного журнала.

Собственные исследования Евгения Габовича демонстрируют попытку синтеза идей и
традиций российской исторической и хронологической критики с таковой Иммануила
Великовского 218 и немецких критиков. В ряде публикаций он рассматривает процесс

215 Следуя Великовскому, Маркс считает, что этот коллективный невроз вызван стремлением человечества
забыть ужасы планетарной катастрофы недавнего прошлого. Отвергая – в такой его форме – это положение вместе
с Топпером, хочу подчеркнуть, что определенная доля истины в нем присутствует: наряду с корыстной подделкой
документов и источников, безусловно, существовала и деятельность по придумыванию прошлого, основанная на
распространенной ментальности, на некой духовной атмосфере, на неверных представлениях о прошлом, о
масштабах времени, о том, что из себя представляет история, и о степени допустимости литературного вымысла в
качестве исторического эрзаца.

216 Если даже в российской аудитории, которая имеет реальную возможность ознакомиться в оригинале с
работами А. Т. Фоменко, его главного соавтора Г. Б. Носовского и др. пишущих по-русски критиков исто-
риографии, весьма распространены лансируемые историками злостные измышления и искажения действительной
научной позиции названных авторов, то можно себе представить, какова ситуация в отделенной языковым
барьером немецкой читательской среде. Распространяемые Илли-гом и питающимися слухами газетными
борзописцами обвинения в слепой вере в документы, незнании археологии, склонности к идеологии русского
шовинизма и прочая чушь отравляют атмосферу, в которой приходится работать нашей группе младокритиков.

217 В этих статьях интенсивно подчеркивался инновативный междисциплинарный подход Фоменко и
Носовского, применение ими ретроспективных астрономических расчетов с большой точностью и с учетом всех
возможных вариантов решений, анализ старинных карт и привлечение самых разных иных научных подходов.
Если историки пишут с важным видом всезнающих ревнителей религии для посвященных, то книги Носовского и
Фоменко проникнуты уважением к читателю. Последнего не посвящают в святая святых, чуть-чуть приоткрывая
перед ним завес тайны (такова манера письма историков), а привлекают к напряженному криминологическому
поиску тех осколков истины, которые еще можно восстановить после столетий уничижительной работы
историков.

218 Российскому читателю Великовский, первая книга которого вышла в свет в 1950 г., долго оставался
неизвестным. Издание в советское время книг еврейского автора из США, выросшего в известной сионистской
семье в Москве и сыгравшего важную роль в создании еврейского университета в Иерусалиме, было невозможно.