Page 298 - Славянское царство

сражаться в крайне невыгодной позиции, воздержался от схватки. Отступая восвояси,
он нанес большой урон римским владениям. По возвращении домой он заболел
лихорадкой и через несколько дней отправился на тот свет. Его преемником был
Крум (Crunno), муж большой отваги. Как пишет Паоло Эмилио (III), в междоусобной
войне между Кадалохом (Cadalo) и славянином Аюдевитом, правителями Пан- ноний,
он примкнул к Людевиту. Последний, заручившись поддержкой Крума, напал на
Борну, достойного наместника императора Западной [Римской] империи в Далмации,
и изгнал его из большей части земель упомянутой провинции. Болгары после этого
вступили в спор с франками о границах Панноний. Вначале переговоры велись через
послов (Oratori) в спокойном духе, но затем перешли к угрозам. Видя, однако, что
вместо слов император грозит мощным войском, они заключили мир. Крум, по
обычаю своих предшественников, постоянно беспокоил набегами фракийские
области и грабил римлян. Когда император Никифор на седьмом году своего
правления послал жалованье римским солдатам, служившим в Струмице, налетели
болгары и отняли у них тысячу сто фунтов золота. Перебив множество римлян,
включая главнокомандующего и других высших чинов, которые там были, они
захватили всю солдатскую амуницию и вернулись домой. В том же году перед Пасхой
Крум, выступив со своими отрядами, захватил Сардику и, помимо великого
множества другого люда, перебил там шесть тысяч римских солдат. Это привело
Никифора в такую ярость, что он почти лишился рассудка. Посему он вместе со своим
сыном Ставра- кием начал подготовку к войне с болгарами. В июле, выступив из
Константинополя, он повел с собой войска не только из Фракии, но и из более
удаленных областей. Начал он упомянутый поход на болгар девятнадцатого числа
упомянутого месяца. Однако еще до вторжения в Болгарию его любимый слуга
Византий сбежал к Круму из Маркели, прихватив с собой императорское облачение и
сто фунтов золота. Многие полагали, что это бегство сильно ударило по Никифору.
Через три дня после первых стычек он уверовал в свою удачу. Однако не Богу он
приписывал победу, уповая на удачливость и рассудительность одного только
Ставракия, и грозил военачальникам, которые были против его участия в походе. Он
приказал также убивать скот, детей и [стариков] всех возрастов без всякого
снисхождения, не позволяя людям хоронить трупы своих соплеменников. Его
занимал лишь сбор добычи. Он приказал повесить крепкий замок на ризницу Крума,
приказав охранять ее как свою собственную, и отрезал уши и другие члены бедным
христианам, если те хотя бы притрагивались к упомянутым сокровищам. Он также
сжег палаты (Sala), носившие называние «Крумов двор». Крум, хотя это и унижало его
достоинство, обратился к нему с такими словами: «Раз ты победил, то возьми то, что
тебе любо, и уйди с миром!» Однако Никифор, будучи противником мира, не принял
его предложения. Тогда Крум, разгневанный его злонамеренностью, послал во все
входы и выходы из страны много леса и приказал закрыть их деревянными
укреплениями, усилив охрану теснин. Никифор, узнав об этом, после скитаний по
стране пришел в отчаяние и, предсказывая всем бывшим с ним грядущее
предательство, сказал: «Даже если бы у нас были крылья, ни для кого нет надежды на
спасение». Упомянутые приготовления заняли два дня недели, то есть четверг и
пятницу, а в ночь на субботу перед Никифором предстало огромное разъяренное
войско. Заслышав, как подходят неприятельские отряды, у всех, кто был с

К оглавлению